Рекорд

Тим тем временем поворачивается на другой бок и гасит свет.

Этот телефон не проверяется Шиловым, и я ликую! Закидываю в корзину кое-какие вещи, специальную пленку для фасадов кухни, новую лейку в душ, всякую мелочовку для уюта. Затем, сжалившись, напяливаю майку.

Тим оплачивает покупки беспрекословно.

– Все отдам, как только получим выкуп, – заверяю я.

Он буркает что-то вроде «не надо, это запланированные расходы» и вновь отворачивается.

Перед сном в тусклом фонарей я разглядываю шрамы и родинки на его спине и размышляю о том, всегда ли он спит в штанах или для меня сделал исключение?

Утро в нашем гараже начинается с рассветом.

В восемь я уже час как обклеиваю стеллажи в кухне, придавая им опрятный вид. Минувший день пролетел в беготне и уборке. Я на полную катушку включилась в физический труд, пока мужчины на первом этаже эмоционально обсуждали двигатель и давали оценку умственным способностям друг друга, от которой у меня иногда уши в трубочку сворачивались.

Гоночная машина получается красивой. Вчера, когда все разошлись и Тим отправился на вечернюю пробежку, я спустилась в мастерскую и походила вокруг на треть собранного мерседеса. От заводской модели в итоге останется не так много, наверное, лишь внешний вид. Каркас значительно усилен, подвеска новая, а от еще мертвого движка уже вовсю веет мощью. Настолько близко к машине такого класса я не была ни разу, поэтому провела рукой по капоту, пробуя напитаться ее силой.

Потом подошла к супре, мирно дремавшей в углу. Она тоже доработана и оттого как будто живая. Пилот во время гонки так сильно чувствует свою тачку, что сливается с ней в единый организм. Эта супра принадлежит Тиму, она словно его часть.

– Даже не мечтай, – врезалось мне в спину, когда я попыталась открыть дверь.

– Да я в курсе, что ключи ты с собой таскаешь. Не доверяешь мне. Я так, полюбоваться.

– Разбирай подарки.

Тим опустил на пол кучу пакетов, которые забрал из пункта выдачи маркетплейса, и я, как ребенок, кинулась мерить вещи.

Надувной матрас пока не пришел, мы снова спали в одной кровати. На этот раз я надела шелковые топ и шортики, но Тим отчего-то лишь тяжелее вздохнул, как будто не обрадовавшись.

Слышу шаги и оборачиваюсь. Тим облокачивается на барную стойку и демонстративно пялится. Я усмехаюсь, качаю головой. Это игра. Дурацкая игра, которую мы затеяли, не сговариваясь: он бросает на меня долгие внимательные взгляды, я – игнорирую.

Не знаю, как объяснить происходящее. Между нами образовалась непреодолимая пропасть, однако в какие-то отдельные минуты гормоны берут свое, и мы начинаем безбожно флиртовать и облизывать друг друга глазами. Оба взрослые люди, но иногда стены этого гаража словно раскаляются, и мы в нем – как два сходящих с ума от пубертата подростка.

Это место – будто островок в океане, и порой кажется, что мой мир сузился до него.

Сумбур, неадекватность, общий на двоих грязный секрет. Мы варимся в этом на сотне квадратных метров. Раньше думала, что будет легче.

– Что? – Я резко поднимаюсь, аж голова кружится. – Криво приклеила? – Отхожу на пару шагов.