Рекорд

Первая мысль, когда я вижу его: Тим должен блистать на пьедестале, а не самостоятельно собирать машины.

Вторая: мы оба оказались в заднице мира по вине Шилова.

А потом его глаза натыкаются на меня, и Тим из растерянного вмиг становится свирепым. Поднимаю руку, неуверенно машу.

– Привет! Будешь ужинать?

– Ты здесь?.. Черт, слава богу! – выдыхает он громко. Проводит ладонью по волосам. Прищуривается: – Давно? Почему я не в курсе?!

– Эм. А должен был быть?

– Я весь город оббегал, всех на уши поднял! Тебя ищет больше сотни волонтеров!

Жар опаляет щеки так, будто я окончательно сбрендила и сунулась в огонь.

Семен с Грихой, видно приманенные голосами, выходят из подсобки и тянут Тиму руки. Он их пожимает, но по-прежнему выглядит крайне сердитым.

Сама же не могу пошевелиться, сердце будто на части раскололось. Я была уверена, что он провел ночь и половину дня у любовницы. Я спала вон на том зеленом диване в углу, свернулась в три погибели. Он что, утром пробежал мимо и не заметил? Проснувшись, я целый час настраивалась, чтобы постучать к нему в комнату и все объяснить (Тим спит на втором этаже). А когда решилась – там было пусто. Я подумала, что он не ночевал дома.

– Она давно здесь?

– С ночи еще.

– Я же написал утром, что ищу Настю! Почему ты не сказал?!

– Остынь. Я ответил, чтобы ты гнал сюда, есть новости, – объясняет Семен.

Тим качает головой.

– Кто бы мог подумать, что это новости, касающиеся Насти? Прозрачнее нельзя было?

– Мы все сделали четко, – деловито сообщает Григорий. – Ты утром куда-то помчался, и я решил… ну блин, что это часть плана. – Он заговорщически понижает голос: – Имитация бурной деятельности. Ну чтобы нас не заподозрили.

– Не заподозрили, Гриш, в чем? – хмурится Тим.

Гриха простой, как пять копеек. Здоровый, добрый великан. Я когда увидела его вечером у подъезда, от страха чуть не поседела. Но потом мы подружились.

– В похищении.

– В каком похищении?

– Ее, – кивает Гриша в мою сторону.

Я приветливо машу.

– В похищении с целью выкупа. Как договаривались.

Тим как-то быстро и не совсем здорово зажмуривается, а когда открывает глаза, они налиты кровью.

– Как мы договаривались? – переспрашивает он. – Ты с ума сошел?! Нас посадят!

– Ты же сам сказал, что идея нормальная. Развести Шилова на бабки и на его же средства победить.

– Я не мог такого сказать.

– Говорил-говорил, – включается Семен, бывалый механик лет тридцати пяти. – Я свидетель.

– Да мало ли что я говорил спьяну! – Тим поднимает глаза на меня. – Ты в порядке? В плане, эти придурки тебя не связывали хоть? Не обижали?

– Забей, даже кляпа не было, – отмахиваюсь со смешком.

– В какой-то момент я о нем думал, потому что рот у девицы не закрывается.

Тим воздевает руки к потолку грязного гаража, будто бы обращаясь к богу, и я улыбаюсь, разглядывая его. А потом мужики начинают ругаться так, словно меня нет или я вдруг оглохла.

– Так не пойдет.

– А как же «все на победу»?! Кто говорил, что нужно использовать все возможности?

– Да еб твою мать! Нельзя похищать людей!

Я пытаюсь вставить слово, как-то внимание привлечь – без толку. В этом гараже чертов патриархат. В конце концов забираюсь на стол и прыгаю на месте.