По прозвищу «Сокол». Том 2
Я попытался вспомнить, а спрашивали ли меня вообще? И не смог. Не было ведь такого? Вот контракт, вот обещание покрывать долги по ипотеке, дата, подпись, ложись в камеру…
– А… это вообще законно? – посмотрел на неё. Она ответила недоумённым, полным любопытства взглядом. Я развил мысль: – Смотреть наши сны? Наблюдать за тем, что делаем, что говорим?
– Вы же подписались под тем, что содержание ваших снов становится имуществом корпорации. В контракте всё было расписано в подробностях. Вы не похожи на человека, что подмахивает бумажки, не читая, а потому предположу, что вы не привыкли к подобного рода договорам. Не посчитали это чем-то значащим, так?
Отвечать не стал, уставился в окно.
– А что за бред про доминирование и заботу?
– Когда вы рассказали дримейджу про то, что всё вокруг неё – ваша игра, какие цели преследовали?
– Сказать ей правду, ничуточки ведь не соврал!
Нина понимающе кивнула, чертовка ровно такого ответа и желала!
– Или на подсознательном уровне пытались подчинить себе не устраивающее вас окружение. Показать не ей, сну, что вы здесь главный.
– Абсолютный бред, – я усмехнулся, покачал головой. Она решила не спорить, перескочила на другую тему.
– Что же касательно заботы, Алексей, вам ведь всегда хотелось ребёнка? Дочь, правильно?
– С чего ты взяла?
– Вы не выставили полузнакомую девчонку за дверь. Прибежали жаловаться к Максиму. Тут важно другое, вам как будто нужна была для того причина. Мало ли отцов кидают своих детей на произвол судьбы? Которых растили, которых знали. Кто вам эта Оксана? Первенец из ниоткуда? Но едва вы узнали, что всё правда, изменились. Или запустили отложенный на потом поведенческий паттерн. Мол, вот когда появится ребёнок, тогда и стану хорошо себя вести.
Заболела голова.
«Она, как Аня Форджер на минималках, к тебе прямо в душу лезет».
Не знаю, кто такая эта Форджер, но Мира до бесконечного права.
– Алексей, мы приехали, – она улыбнулась, а я только сейчас заметил, что машина не двигается уже какое-то время.
Пулей выскочил наружу, хлопнул дверью. Внутри бурлило, будто кто расковырял давно зажившую рану. Нина знала, что говорить, куда бить. – Неужели Максим платит ей лишь за то, чтобы выводить нас из себя? Что-то подсказывало, что не мы одни с Мирой её недолюбливаем…
– Ого! А ты, как погляжу, хват, Лёшка! – дядя Юра поправил шапчонку на голове, чуть задрал подбородок. – Что ни день, то тебя кто-то на машине возит. То мужик в плаще и шляпе, то вот девица теперь. Растёшь! Девчонка, говорят, у тебя в квартире какая-то поселилась. Молодая, аж жуть!
Кивнул, признавая, есть такая.
– Живёт. А что?
– Да ничего. Дело-то твоё. Только уж больно хрупкая она у тебя. Пристали к ней тут сегодня двое.
– Кто? – внутри всё похолодело, ладони сами стиснулись в кулаки.
– А то ты не знашь, кто у нас тут до девок молодых охоч? Борисыч со своей гоп-бригадой.
Я недобро прищурился, глянул во двор. Знал эту шантрапу, давно хотел почесать об них кулаки, да как-то останавливало, что с судимостью могут на прежний контракт не взять. Сейчас иное дело.