Фараон. Книга 2. Прогрессор поневоле

Дальше я рассказал, пусть без особых подробностей, про свой приказ, а также про то, как этот человек его выполнил, из-за чего нубийское войско потеряло единство в своих рядах и разошлось по городам. Только из-за этого мы потом и захватили Дебод. Легионеры ещё не знали, о ком я говорю, но среди рядов, стоящих ось к оси колесниц, уже явно наблюдалось шевеление, и военные посматривали на Менхеперресенеба, который с застывшим лицом слушал меня.

– Кто же этот великий человек? Который нас всех спас, спросите у меня вы, – закончил я свою речь, – конечно же, всем известный господин Менхеперресенеб. Выйди ко мне, наш герой!

Я поманил к себе военачальника, и тот спустился с колесницы и быстрым шагом подошёл ко мне, преклонив колено.

– Мой царь, – глухо сказал он взволнованным голосом.

– Я уверен, что ты составишь и передашь мне списки всех отличившихся в походе воинов, – я сделал шаг вперёд и сам поднял его с земли, – тебе же я могу дать пока очень скромную награду.

Сняв со своего пояса меч, я на вытянутых руках протянул его ему.

– Сейчас это самое ценное, что есть у меня, – прокомментировал я своё действие, а когда он с поклоном принял его, раскинул руки и обнял Менхеперресенеба, шепнув на ухо:

– Ну и в твой шатёр я попросил положить десять килограмм золотых украшений.

Его глаза расширились, это была очень хорошая награда.

– Клянусь своим сердцем вечно служить тебе, мой царь, – низко поклонился он, когда я его выпустил из объятий.

– Я принимаю твою клятву, Менхеперресенеб, – улыбнулся я и завершил награждение, – всё, теперь всем отдыхать.

Войско зашевелилось и начало расходиться, тут же послышались крики деканов и центурионов, которые стали отдавать приказы по обустройству лагеря. Здесь им моя помощь была давно не нужна, они с этим вполне могли справиться самостоятельно.

Рядом остановился Иамунеджех, посмотревший на меня с хитрой улыбкой. Именно он положил сегодня золото в шатёр друга.

– Гордость за своего царя распирает меня, – тихо сказал он. – Менхеперресенеб от счастья едва мог говорить.

– Мне он не показался очень довольным, – заметил я.

– Он не покажет на людях свою радость, – заверил меня военачальник, – но мне только что признался, посмотрев на меч и количество подаренных твоим величеством драгоценностей, что горд тем, что служит такому царю.

– А ведь это была именно твоя идея, Иамунеджех, наградить его прилюдно, – задумался я, – так что давай на досуге составь мне подобные характеристики на всех значимых людей из войска, с кем ты знаком. И про себя не забудь.

Египтянин сильно удивился моей просьбе. Было видно, что ему не очень этим хочется заниматься.

– Я не прошу тебя на них доносить Иамунеджех, – понял я причину его смущения, – меня интересует только возможность для их поощрения. Ну и, конечно, я ознакомлюсь и сразу уничтожу эти листы, никому их больше не показав.

– В таком случае, мой царь, – сразу успокоился он от моего подробного комментария, – конечно, я это с удовольствием сделаю для тебя.

– Благодарю, – кивнул я, отпуская его.

Он направился к шатру Менхеперресенеба, а я к своему, где меня ждали жаркие объятья горячих нубиек. Я ещё не принял решения, отправить ли их в поместье прямо сейчас, всё же когда за тобой и твоим бытом ухаживают женщины, жить становится много приятнее. К сожалению, и я это прекрасно понимал, нужно было своим примером показывать всем вокруг, что я воин и могу в походе обходиться без всего лишнего, хоть и, как царь, имел такую возможность. Военачальники, понятное дело, молчали, но их взгляды я всё равно видел, поэтому рано или поздно девушек вместе с драгоценностями придётся отправить в поместье.