Измена. Красная линия
Если хорошенько вглядеться, то в моих стеклянных глазах до сих пор:
Стас и Марина. Марина и Стас.
То, что я сейчас эмоционально испытываю можно охарактеризовать одним ёмким словом – невыносимо, и это находится за гранью моего болевого порога.
Вдох.
Боль-н-о. До чего же больно!
Выдох.
Чтобы заглушить всхлип, буквально расплющиваю губы о закруглённый край чашки.
– Почему? – голос не слушается, получается с хрипотцой. Коротко откашливаюсь, но ничего, кроме этого короткого вопроса, выдавить из себя больше и не получается.
Но Егор, кажется, и не ждёт от меня ни пояснений, ни длинных речей, ни душещипательных признаний.
Наконец, я оставляю многострадальную чашку в покое и пробую негнущейся пятернёй хотя бы пригладить спутавшиеся пряди. Тщетно. Выходит только хуже.
– Не знаю, – он равнодушно пожимает плечами, помешивая свой кофе, и смотрит на меня с вызовом, словно открыто указывает на то, что именно благодаря ему я так легко отделалась. – Теперь сижу, жалею.
Фыркаю. Ведь намеренно провоцирует!
– Если этот ответ тебя чем-то не устраивает, – он усмехается, сверкнув идеально белыми зубами, – тогда давай другой: меня привлекла твоя задница, милая. Просто захотелось её потрогать и убедиться, так ли она хороша. Знаешь, – делает паузу, – ничего особенного. Теперь можешь вернуться и прыгать.
Движением глаз Егор указывает мне на дверь, и я едва сдерживаюсь, потому что мне, до зуда в ладони, хочется отвесить ему хлёсткую пощёчину напоследок. Публично. Пусть со скандалом.
Вскакиваю.
Буквально киплю от негодования. Мозг настолько захвачен этой сильной эмоцией, что ни о чём и ни о ком другом я уже не думаю. Не получается. Стоп! СТОП. В моей голове нет больше Стаса с Мариной, а есть только нешуточное раздражение, намеренно вызванное конкретным человеком, и направлено оно прямо на него. Исключительно.
Как только осознаю это – снова сажусь на место.
Я практически уверена, что под отвратительной маской самоуверенного мерзавца скрывается его настоящее лицо… гораздо более привлекательное самоотверженное. Или мне в срочном порядке нужно научиться разбираться в людях.
– Решила задержаться и дать своей заднице ещё один шанс? Считаешь, если я потрогаю её снова, то моё мнение поменяется?
Нет. Беру свои мысли о нём обратно. Он конченый ублюдок!
Натурально рычу и демонстративно поднимаюсь с места. Дёшево блефую. Идти-то всё равно некуда.
– Сядь назад, – Егор хватает и удерживает меня за запястье. – Мне ещё счёт не принесли.
– Да пошел ты, – цежу сквозь сжатые зубы и пытаюсь вырвать руку.
Наша оживлённая перепалка начинает привлекать внимание немногочисленных посетителей. Несколько человек даже оборачиваются и перешёптываются. Одна из официанток идёт прямо к нам.
– У вас всё в порядке? – интересуется предельно вежливо.
– В полном, Леночка, – во все тридцать два, обворожительно улыбается ей Егор, предварительно прочитав имя на бейдже. Та не может сдержать ответную улыбку, слегка покраснев, предпочитая не замечать, что он продолжает всё так же крепко удерживать моё запястье. – Моя девушка просто ревнует. Вспыльчивая. Она считает, что я слишком заглядываюсь на чужие женские… м-м, выдающиеся формы.