Кипчак. Книга 2. Хан из рода Ашина

– Но немного его тряхни и проверь, чем промышляет. Если заподозришь, что он разбойничает, то не щади, – продолжаю, когда воины успокоились и потребовали ещё сладостей.

А я только сейчас понял, что назвал учёного именем книжного героя из похождений Ходжи Насреддина. Хуссейн действительно был какой-то беззащитный и напоминал классического фанатика от науки, но явно со стержнем. По крайней мере, он сразу подумал о друге, не испугавшись диких кочевников. Такие люди и вообще на вес золота, а для меня просто бесценны.

– Поднимите руки. А теперь попробуйте покрутить саблю. Заодно можно поработать копьём.

Выхожу на просторную площадку перед кузницей и под внимательными взглядами Карча и трёх воинов достаю саблю. Делаю несколько разогревающих движений, а затем устраиваю небольшое представление вроде танца с тенью. Чувствую, что доспех сидит как влитой. Далее копьё, вернее, дротик. Издаю щёлкающий звук, и под стандартный благоговейный выдох незнакомой публики ко мне подходит Карабаш. У меня такое ощущение, что взгляд у коняшки ироничный и даже насмешливый.

Вытаскиваю из чехла дротик и снова приступаю к упражнениям – укол, отход, замах, блокировка и снова укол. Копьё я с собой не таскаю, поэтому пока обойдёмся его уменьшенным вариантом. Всё, как учил дядя и что сразу пригодилось в многочисленных стычках, которые сопровождали наше пребывание в Хорасане. Далее убираю дротик обратно и достаю лук, благо не нужно надевать тетиву, так как мы решили немного поохотиться после посещения кузни. Несмотря на то, что вокруг полупустыни и голые степи, зверья сейчас хватает. Народа стало в разы меньше, и живность за последние пять-шесть лет неплохо расплодилась. Особенно это касается волков с шакалами и падальщиков вроде грифов. К моему удивлению, оказалось, что здесь водятся самые настоящие гиены, а в тугайных лесах на севере встречаются тигры. В горах немало медведей и снежных барсов. А ещё в регионе хватает кабанов, так как мусульмане считают их грязными животными и не охотятся на них. Но тенгрианцы подобными ограничениями не страдают, а свининки иногда хочется. Вот на кабана мы и решили сходить, благо их немало в зарослях у протекающей рядом реки Теджен.

Отбросив в сторону ненужные мысли, натягиваю лук и улыбаюсь. Мастер – просто волшебник. Не зря я послушал совета хозяина здешнего караван-сарая и посетил кузницу Акбара. Сам факт того, что местный рекламирует чужака, говорит о многом. Кузнец с семьёй успел сбежать из Кара-киданьского каганата, когда там началась замятня. Узурпатор Кучлук не жаловал мусульман и обложил их суровой данью. К тому же с соблюдением закона в державе начались проблемы. Именно поэтому не только воинское сословие, но и городское население, в массе своей исповедующее ислам, с радостью встречали монголов. Ведь вначале воины Чингиса никого не резали, кроме кара-киданьской знати, и в религиозные вопросы не лезли. Да и города не уничтожали, в отличие от хорезмских.

А вот Акбар, тогда ещё подмастерье у своего отца, сбежал на юг, не ожидая ничего хорошего. После долгих скитаний и передряг его семья поселилась в Серахсе, куда мы прибыли пять дней назад. Я давно хотел начать носить индийский пластинчатый доспех, который мне подарили парни. Но надо было подогнать его под мой размер. Вот кузнец и справился с этой задачей за столь короткий срок. В комплекте с бронёй шла сабля производства мадрасских мастеров, но её я давно опробовал в деле. Теперь вместе с наручами, поножами и бардом[8] для Карабаша мы практически неуязвимы. Если добавить к этому мои успехи в освоении длинного копья, то можно считать нас чем-то вроде броневика.