Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта
Я дохнула на тёмную гладь и провела по ней скомканным куском какой-то ткани, валявшимся неподалёку. От этого отражение Карломана стало ещё более реалистичным, а поверхность слегка подрагивала и искрилась, будто впитав в себя моё дыхание. Карломан же потупил взор:
– Видите ли, оборотней создают некроманты, накладывая некоторые чары на проклятых. Оборотень – это особая изысканная пытка, которую многие не выдерживают, полностью превращаясь в животных, некроманты потом выставляют их в своих зверинцах. Так вот, это его прозвище произошло от проклятия. Правда, там было слово «амурный», а Базиль любит всё выворачивать наизнанку и превращать в смех, поэтому он убрал первую букву, и получилось «Мурный».
После этого я стала иначе воспринимать моего лохматого и дерзкого спутника, а Карломан вдруг сказал:
– Вам так идёт это прелестное платье, мадемуазель Кельвина! В нём вы похожи на фею – светлую фею, которая может вдохнуть жизнь даже в давно уже мёртвое сердце. Позвольте мне пригласить вас на танец!
Это было так неожиданно и приятно, что я даже не смогла ничего ответить, только кивнула, тепло улыбаясь ему. Карломан открыл музыкальную шкатулку, стоявшую на столе, и повернул маленький ключик, после чего тишину старого дома нарушила красивая мелодия. Она звучала тонко, изысканно и как-то щемяще нежно. На первых тактах Карломан подошёл ко мне и изобразил галантный поклон, на который я ответила книксеном, и мы закружились в неведомом мне танце. Карломан оказался замечательным партнёром. Он вёл меня осторожно, но уверенно – так, что я будто интуитивно ощущала каждое следующее па. В какое-то судьбоносное мгновение мой взгляд вдруг упал на зеркало.
И там я увидела танцующую пару – того самого высокого темноволосого мужчину с бархатно-чёрными глазами, что уже отражался там раньше, и тонкую, почти невесомую девушку в лёгком, как поцелуй мечты, лазоревом платье. Они кружились в танце, словно были частью какого-то прекрасного наваждения, от которого у меня щемило и сладко ухало сердце. Понимание пришло через несколько упоительных секунд. Это Карломан и …я?! Я замерла на месте, вглядываясь в отражение. Но как же?! Ведь живые не отражаются в зеркалах потустороннего мира?! Умереть секунду назад я не могла (ну, разве что от умиления!), значит…
Карломан говорил что-то о воздействии на зеркала, которое под силу только… Эх, жаль, что Базиль так не вовремя перебил его! Принц Без Коня тоже остановился и, завороженно улыбаясь, смотрел в зеркало, от которого я теперь не могла оторвать глаз. Мелодия стихла, будто испугавшись того, что могло случиться. Периферическим зрением я заметила какое-то движение слева, словно там проскользнуло нечто небольшое, но упитанное и быстрое. Что бы это могло быть?
Выяснить это мне не давала какая-то страшная сила, буквально приковавшая мой взгляд к тёмной поверхности зеркала. Постепенно я, казалось, стала проникать сквозь неё в таинственное зазеркалье, внезапно обретшее головокружительную глубину. Мои глаза сияли так, будто были фарами автомобиля, хозяин которого врубил дальний свет, чтобы чётче видеть скрытое во мраке. Но что там можно было увидеть, кроме старой комнаты ветхого жилища?