Мёртвые уши, или Жизнь и быт некроманта

– Уходить отсюда надо! – пробормотал в это время Базиль, то и дело озираясь по сторонам. – Место перехода отследить могут, потом хлопот не оберёшься! Да и к Марии пора: наше время близится, я год назад место на сегодня в очереди едва выбил, потом трудно будет снова записаться.

Я усмехнулась, подумав о том, что запись к гадалке здесь прямо как к хорошему мастеру по маникюру: не пробиться. Мне и самой очень хотелось поговорить с Ленорман, чья слава до сих пор будоражила многие сердца. Может, она объяснит мне, что происходит?

– А где обитает гадалка? – спросила я, пока мы бодро шли по каким-то извилистым тропкам среди целого леса сухих деревьев.

– Там же где и раньше: на улице де Турнон в Париже, только по ту сторону, – тихо произнёс Базиль, у меня за спиной.

Оборотень-интеллигент в сорок пятом колене вызвался защищать мой тыл от возможных нападений, а Карломан шёл впереди, указывая путь.

– А мы сейчас где-то в окрестностях города? – спросила я, озадаченно разглядывая сухие стволы, загадочно и жутко поскрипывавшие от порывов ветра, и каждый скрип, как мне казалось, напоминал чьё-то кряхтение или стон.

– Мы в Дубовнике, шер ами! – весело промурлыкал Базиль. – Сюда после смерти определяют всех, кто по жизни был туп, как дерево.

– Не слушайте его, мадемуазель Кельвина! – не оборачиваясь, прервал мои размышления Карломан. – А ты, Базиль, прекрати так шутить! Это просто Дубороща. Говорят, дубы способны прорастать сразу в два мира – мир живых и мир мёртвых, поэтому и живут так долго.

Тропинка привела нас на опушку леса, неподалеку от которой виднелись крыши какого-то селения.

– Я пойду прикуплю нужных вещиц, а вам лучше тут подождать! – сказал Базиль, втягивая носом дразнящие запахи еды и жилья.

Потом он внимательно взглянул на нас с Карломаном ещё раз и добавил, неожиданно передумав:

– Нет, лучше пойдём все вместе, только я попрошу Его Высочество снять корону, а тебе, шер ами… – Он задумался, взглянув на меня с бесстыдством оценщика.– тебе мы сделаем вот что!

Базиль покопался в карманах своего жакета и быстро, как фокусник, выудил чёрную бандану с изображением черепа и костей:

– У одного утоплого корсара выменял! – с гордостью объявил он, деловито завязывая её так, чтобы начисто скрыть мои розовые волосы и эльфийские уши. – И вот ещё что! – Оборотень измазал мои щёки чем-то вроде сажи, будто нанося боевую раскраску индейца, остался очень доволен своей работой, вразвалку пошёл впереди

– Зачем это? – спросила я, думая о том, что теперь похожа на Золушку, с горя сбежавшую от своего суженого на пиратский галеон.

– Видок у вас с Карломаном очень уж приметный, в глаза бросается. Разговоры пойдут, а нам огласка совсем не нужна сейчас! – пояснил Базиль, переходя на заговорщический шёпот.

Так мы и вошли в селение. Кучка деревянных домишек, харчевня и «блошиный рынок» – всё вокруг буквально кишело странными обитателями, в нестройные ряды которых влились и мы. Справедливости ради стоило отметить, что если бы не бандана, которую дал мне Базиль, я бы, наверное, точно привлекла всеобщее внимание, а так на меня почти никто даже и не взглянул.