Товарищ Танкист
– Где в Витебске? – заинтересованно спросил Жданов.
– Не надо просить АДД бомбить Болбасово. Во-первых – бесполезно, а во-вторых – пусть немцы делают ошибки! Пусть думают, что это случайное стечение обстоятельств, а не вмешательство третьих сил.
– А ты – третья сила? – грубовато спросил бывший унтер-офицер.
– Да, потому что изучал опыт боевых действий, полученный вами, товарищ будущий маршал Советского Союза и кавалер двух орденов «Победы». И не на поле боя, а в стенах Академии бронетанковых войск, с разбором и ваших ошибок, и ошибок противника. Знаю, как добывался этот опыт, и не хочу повторять его методом проб и ошибок. Удар под Сабском тому доказательство. У меня было девять танков и батальон автоматчиков, затем саперов придали. Плюс наладили взаимодействие с частями фронта, действовали быстро и решительно. В результате враг разбит с минимальными для нас потерями. Вы так действовали в Польше. Стремительно, без потери инициативы, с выверенной логистикой, с четко поставленной задачей и рубежами. А немцы сорок четвертого – это куда круче, чем немцы сорок первого. Вот так!
– Во нахал! Вроде и по морде надо дать, так ведь хвалит! Ладно, полковник, вижу, что действуешь, готовишься. Буду иметь в виду твой отряд.
– Помощь нужна!
– Нет, все-таки давайте вылезем из танка. Давит! – заметил Жданов, немного страдающий одышкой. Вылезли на броню, спустились на землю.
– Так в чем помощь, товарищ Танкист? – переспросил Андрей Александрович.
– Нужны самоходные пушки-гаубицы калибром сто двадцать два или сто пятьдесят два миллиметра. На базе танка КВ, с облегченной броней, немного измененной подвеской. Сделать их может Кировский, но я знаю, что дан приказ на эвакуацию. Отменить его можете только вы.
– Вы понимаете, о чем вы просите?
– Я прошу пушки и обещаю держать фронт. Первая БМГ будет готова завтра, и мы выдвинемся к Новгороду. А здесь начнем формировать следующую. Чем быстрее вы дадите необходимую артиллерию, тем быстрее погоним немца. Если не дать Гитлеру возможности сманеврировать танковыми войсками, то весь фронт остановится, и начнется зицкриг, вместо блицкрига.
Наутро возник первый семейный скандал, когда засобиравшуюся вместе с батальонной группой, Ларису остановил Сергей:
– Ты куда?
– С тобой, и со всеми. Я – начальник Особого Отдела!
– Да хоть трижды! Ты не еще не выполнила задание: где рабочая жидкость для фрикционов? Вперед в институт и работай! Ишь, ты, сачкануть захотела!
В ответ слезы, «ты меня не любишь!» Погладив плачущую подругу по голове, Сергей поцеловал ее и в приказной форме отправил в лабораторию. Командиры доложились о готовности к маршу. С ними все эти дни шла учеба: все они пограничники, а не мотострелки, кавалеристы. Расчеты движения, снабжения и обеспечения вызывали у них дрожь в коленках, плюс вся техника была незнакомая, данных было маловато, а привычка: в кратчайшие сроки и давай-давай сидела крепко. Все это приходилось вышибать на КШУ, которыми занимались с утра до вечера, при этом следовало не упустить работу в подразделениях, где требовалось обучить практически всех. Но все это уже позади, батальонная группа выстроилась на Нефтяной дороге. Танки на платформах, впереди разведдозор во главе с БА-10. Боевой ценности он не имел, но ни один другой вперед не послать: при движении по тылам свои же расстреляют немецкую технику, как ее не крась! Выступил майор Смирнов, командир батальона, и батальонный комиссар Патрикеев. Коротко и по делу.