Пятьдесят на пятьдесят

– Мистер Леви, если ваша клиентка утверждает, что Фрэнка Авеллино убила ее сестра, то разве она не хочет, чтобы ее сестру привлекли к ответственности? Вы сейчас практически сказали, что она не более чем свидетель, – ответил ему Тайлер.

– Я нашла его на кровати, – сказала Александра.

Леви тут же положил свои пухлые пальцы ей на руку. Судя по всему, в открытую посоветовать ей держать язык за зубами он не решался, но все же требовалось как-то напомнить ей об этом. Однако Кейт почувствовала и что-то еще. От одного только вида того, как он прикасается к этой женщине, по коже у нее побежали мурашки. Александра убрала руку со стола, вежливо освобождаясь от пальцев Леви.

– Продолжайте, – попросил Тайлер.

– Я поднялась наверх, и дверь его спальни была открыта. Он лежал там в темноте. Я позвала его по имени, но…

Она покачала головой – слезы теперь потекли ручьем, в горле пересохло. Теперь Кейт захотелось утешить ее, взять за руку, сказать, что она сожалеет о ее потере.

– Он даже не пошевелился. Я крикнула: «Папа, папа!» – и он ничего не ответил. Сначала я подумала, что он просто заснул, а когда подошла к нему, то увидела, что он весь в чем-то черном. Я дотронулась до него и почувствовала под рукой что-то мокрое и липкое. А когда глаза привыкли к темноте, увидела, что это кровь. Я даже не поняла, что произошло, – я просто прижимала его к себе и не могла дышать, а потом вроде закричала. Наверняка закричала, потому что услышала саму себя. А потом… потом я услышала, как она поднимается по лестнице. Это она убила его. Она испорченная. С ней всегда было что-то не так. Я побежала в ванную, закрыла за собой дверь и позвонила в «девять-один-один».

– Итак, вы утверждаете, что ваша сестра испорченная и что с ней всегда было что-то не так… Что именно вы имеете под этим в виду? – спросил Тайлер.

– Александра, хватит. Не забывайте, о чем мы с вами говорили, – вмешался Леви.

Опустив взгляд на страницу, Кейт поняла, что не записала последний вопрос, поэтому поспешила восполнить этот пробел. Ее слишком уж увлекла Александра. Эта женщина испытывала ужасную боль. И гнев. Кейт поняла это, когда Александра упомянула про Софию. В ней чувствовалась твердость – что-то, словно сделанное из железа и стали, – и это «что-то» ярко вспыхнуло, когда она произнесла имя своей сестры. И вспыхнуло еще раз, когда Леви попытался заткнуть ее.

– Может, просто ответим на последний вопрос и на этом закончим? – предложила Кейт.

Взгляд Александры смягчился, когда она посмотрела на нее. Александра была независимой молодой женщиной и не привыкла подчиняться приказам мужчин. К ней требовался совершенно иной подход. Леви был явно недоволен тем, что Кейт позволила себе открыть рот, – она поняла это по испепеляющему выражению его лица.

– Просто скажу вот что, – произнесла Александра. – София считает себя очень умной. Умней меня. Она ошибается. Мы уже много лет с ней не разговариваем. С тех пор, как умерла мама. Она ненавидит меня. К отцу она не испытывала ненависти, но пошла бы на все, только чтобы навредить мне. Она больна. Вы понимаете? Она хочет победить. Она думает, что это нечто вроде соревнования между нами. Вы должны поверить, что я этого не делала.