Невеста понарошку, или Сиротка для дракона

Этот тип не ругается, не повышает голос, однако у меня от него мурашки по коже. Интуиция буквально кричит о том, что вот она, настоящая проблема.

– Но ведь сейчас я здесь, – приподнимаю брови, – не вижу никаких проблем. Вы сказали «почти», значит, я все–таки успела.

– Успели, – нехотя кивает мужчина в черном, – у вас еще был целый месяц, чтобы успеть по закону о вступлении в наследство, – Чуть свободнее вдыхаю, но черный продолжает. – Но чтобы оплатить налог за то, что ваше здание занимает часть городской площади, у вас осталось всего пара дней. Срок извещения, которое я вам любезно прикрепил ко входной двери, когда клеил ленту, что вам так не нравится, истекает послезавтра.

Липкий страх неприятно холодит мою спину, я отказываюсь верить словам этого неприятного человека, но я вчера не удосужилась взглянуть на бумагу, упавшую на голову. Надо что–то делать, я не могу терять это место, должна быть какая–то лазейка.

– Вы ничего лично мне в руки не вручали! – наконец произношу. – Как я могла знать о вашем уведомлении? Если оно не вручено лично, то и не засчитывается?

Последнее предложение получается у меня наполовину вопросительным, а все потому, что я абсолютно не сведуща в местных законах. Я действую на основании памяти по прошлому миру, усиленно добавляя в голос уверенность, чтобы окружающие усомнились в собственных суждениях, даже если не права именно я.

– Копия была послана почтой в дом вашего отца в провинции, – противный тип презрительно кривится, – запамятовал, из какой вы глуши родом. Но не суть, главное, у меня есть почтовое уведомление о том, что мое письмо было получено год назад.

«Неужели Адриана целый год знала об этом магазине? К чему тогда стенания над шкатулкой?» – думаю с легким раздражением, а щуплый тем временем копается в своем кейсе в поисках заявленной бумаги.

– Прошу, – он протягивает мне лист.

Беру почтовое извещение, почему–то белое, а не пожелтевшее, видимо, сказываются условия хранения, и буквально заставляю себя вчитаться в строчки, написанные ровным почерком:

«Уведомление Бах – фон Бакар вручено.

Уполномоченный почтовый работник Шейкпорта».

И в конце размашистая подпись.

– Вы Бах? – спрашиваю у щуплого, не обучены здесь законники элементарной вежливости, неприятно это.

– Совершенно верно, это я, – щуплый кланяется. – Главный помощник королевского казначея.

– Главный помощник – это еще не сам казначей, – рассуждаю вслух, едва сдерживая свою радость от прочитанного извещения, – к тому же вы допустили ошибку, послав письмо не по тому адресу. Я никогда не проживала в Шейкпорте.

По крайней мере, Грегори выгнал меня из дома, находящегося в крохотном городке с романтичным названием Розалия. Я точно это знаю, я читала наш с холодным драконом брачный договор и изучала карту перед побегом.

– Хм, – Бах неприятно ухмыляется, – я не мог совершить ошибку, это невозможно!

– Тогда, может быть, почтовые работники ее совершили? Я слышала, такое случается сплошь и рядом, – со знанием дела киваю.

– И что же, с них и стребуем ваш неуплаченный налог? – щуплый вопросительно выгибает правую бровь, придавая себе сходство с летучей мышью.