Сборник. Верианские хроники

Ну да! Уважение ей я уже продемонстрировал, недавно, своим вопиющим видом! Достаточно большое, чтобы повесить на него коврик для йоги. Может поэтому Милена и не хотела никаких других жестов? В груди снова что-то кольнуло, а потом неприятно заныло. На душе кошки скребли.

Землянка, по обычаю, вгляделась в мое лицо.

– Рэм, – обезоружила, назвав по имени. – Я просто… ну не знаю… не привыкла что ли… привыкла все сама… вроде как самостоятельная женщина…

Да я и не претендовал на ее самостоятельность! При всем огромном желании просто не имел права!

– Так можно я сам? – уточнил, не поднимаясь.

Милена усмехнулась и заметно расслабилась.

– Или не встанешь?

Мне понравился ее повеселевший тон.

– Не-а! – хмыкнул я, и для лучшей иллюстрации слов облокотился на коврик в полулежачей позе.

– Ла-адно, – захихикала землянка. – Спасибо…

– На здоровье, – я вскочил, с размаху схватил коврик и кинулся в подсобку.

Втайне надеялся, что успею вернуться, пока Милена не ушла далеко от спортзала.

Но когда стремглав вылетел назад, она стояла на месте, будто бы ожидая.

Я остановился, поглядывая в угол, куда забросил тунику. Взять ее с риском, что Милена устанет ждать и улизнет в каюту или пойти так, нарушив этикет королевской семьи?

Землянка помогла решиться.

– А верх не оденешь? – уточнила с хитроватой улыбкой. – Что-то вы, верианцы, любите раздеваться, а вот одеваться не очень, – она задорно хихикнула.

Я метнулся в угол, схватил тунику и натянул так поспешно, что швы заскрипели.

Не забыл и про сапоги, после чего вернулся к продолжавшей хихикать Милене.

– Значит, я тебя не напугал? – казалось жизненно важным убедиться.

– Когда? – резко посерьезнела землянка.

Ой… Значит когда-то все же напугал. Мне опять стало не по себе.

– Здесь, у двери, – уточнил, запоздало осознав, что снова нарушил любимое ею расстояние для общения. Сам того не заметив, остановился в полушаге от землянки, заставив ее задрать голову, чтобы взглянуть мне в глаза. Тотчас наклонился, но от этого стало лишь хуже. Наши лица разделяло не больше ладони. И теперь вместо того, чтобы думать о словах Милены, я мог лишь смотреть на ее губы. Аккуратные, словно вырезанные искусным мастером, нежно-розового оттенка они напоминали о бутоне. Пахли чем-то сладким, с кислинкой.

Еще немного и желание будет преследовать постоянно, догадался я по реакции собственного тела. Такое случалось с верианцами в первые месяцы ухаживания, когда они не имели права даже намекать любимым на интим. Все дело в количестве гормонов. У нашей же семьи, судя по рассказам мужчин-родственников, их хоть отбавляй.

Впрочем, я буду драться, а в это время передышка обеспечена. Гормоны желания переходят в гормоны агрессии.

Я непроизвольно облизал пересохшие губы. В первые месяцы ухаживания допустимы только объятия. А я, кажется, умудрился еще вчера «превысить полномочия», когда прижимал ее так… В голову ударило.

Я инстинктивно расставил ноги пошире, и постарался отвлечься на слова Милены, долетавшие урывками:

– Рэм… не то чтобы напугал… просто как-то странно, когда мужчина вот так реагирует… всмысле, я такого еще не видела, – она запнулась: – то есть я, конечно, видела, но не так… не так быстро… не настолько… и… тьфу ты, не знаю, как объяснить, – отмахнулась, отступив на шаг. Но сейчас меня больше волновало другое. Нынешнее представление перевозбужденного верианца не устрашило маленькую женщину. Тогда значит, вчерашняя дурная выходка ополоумевшего от гормонов зрелости?