Сборник. Верианские хроники
Я как-то не задумывался об этом, потому что сам заметных травм ни разу не получал. Мысленно оценив ущерб здоровью соперников, был вынужден признать, что без серьезных повреждений и впрямь не обходилось.
Я пожал плечами.
– Наверное, так в каждом подобном спорте, – предположил, потому что понятия не имел, как борцовские соревнования проходят у землян.
На самом деле, единственным моим желанием было продлить наше общение. Милена почти передохнула и явно собиралась отправиться восвояси. Поэтому я изо всех сил старался поддержать разговор. Хотя хранил твердую убежденность, что борьба – нормальное занятие для мужчины. Если кто-то калечился, значит, он просто недостаточно мужчина.
– По-моему это не очень разумно.
Похоже, Милена старательно подбирала слова, не желая задеть. Совершенно напрасно! Если бы сейчас землянка разразилась отборными оскорблениями, я, наверное, и тогда не сумел бы вытащить обломки королевской гордости из-под блаженной радости ее близости.
– У нас раньше часто случались войны, – начал объяснять издалека: – поэтому решили практиковать всяческие виды борьбы, чтобы подготовленных к сражению мужчин стало как можно больше. А потом это переросло в расовую страсть или вроде того…
Она внимательно слушала, чуть наклонив голову вбок. Я прекрасно знал, что Милена старше на несколько сотен лет и наверняка имеет детей, а то и внуков… Но сейчас она напоминала девочку, которую жутко хотелось стиснуть в объятиях.
– Пожалуй, надо пойти принять душ, – бодро заявила Милена. Это был удар ниже пояса. Я не мог убеждать ее посидеть тут еще, пренебрегая личным комфортом.
Пока раздумывал, как действовать, землянка легко вскочила на ноги и кивком попросила сойти с коврика. Даже приподняла за край, показывая, что намерена вернуть его в подсобку.
– Да сам уберу, – наконец-то ко мне возвращались жалкие клочки хороших манер, как казалось раньше, сросшихся с кожей.
– Он не тяжелый, я сама, – пробурчала Милена, дернув коврик, словно могла вытянуть его из-под меня. Это удивляло. Наши женщины принимали заботу и обходительность как само собой разумеющееся. По правилам этикета они ни к чему их не обязывали. Даже если мужчина, как я, оказался под властью любовного гнета. Женщина могла вовсю пользоваться его вниманием, и с легкостью отвергнуть после положенных трех месяцев ухаживания. Уродись верианец хоть трижды принцем, получив от ворот поворот, претендовать на единственную больше не смел.
Неудивительно, что в каждой королевской семье стремились завести как можно больше детей, желательно, несколько сыновей. Чтобы если кто-то из них останется бездетным – (мы способны спариваться лишь с одной женщиной, на всех других тело отреагировало бы сильнейшей болью и долгой болезнью) – остальные продолжили бы династию.
Землянка не переставала смешно подергивать коврик. Зачем? Показывала, что даже такую малость от меня не примет? От этой мысли в груди что-то заныло. Плечи сами собой опустились.
– Милена, – позвал я, пригвоздив коврик к полу своим недюжинным весом. – Почему отказываешься позволить позаботиться о тебе? Это же такая мелочь, на самом деле! И если полагаешь, будто к чему-то обязывает, то, поверь, все совершенно не так. Не знаю как там у вас, на Земле, на моей родине это маленькая честь для мужчины – помочь женщине, продемонстрировать ей уважение.