Кавказский Хищник. Хорошая девочка станет плохой
– Рад, пойдем! – пищит сбоку на отдалении Катя, которая застыла опоссумом, как только я вступила в разборки. И что она такая бесхребетная оказалась, а? Можно разве сносить такие оскорбления на ровном месте?! Я б еще поняла, если бы мы шли на темной незнакомой улице, но мы в родном институте, средь бела дня! Неужели на них управы нет?!
Чувствую, как злость и даже какая-то беспомощность стискивают все мое нутро. А ведь мы ничего даже сделать не можем против этих козлов! Только молча сносить эти оскорбления на глазах у других перешептывающихся студентов, которым тоже на все плевать – лишь бы их не трогали…
Дальше все происходит на автомате. Словно бы это какие-то внутренние демоны нашептали моему разгоряченному вопиющим хамством сознанию.
Резко срываю крышечку с кофе, и… обливаю этого несостоявшегося Юрия Гагарина с густой щетиной на лице еще горячим кофе…
– Получай, гад! – вырывается утробным, не своим голосом.
Картинка замедляет ход в моей голове. Я прямо отчетливо вижу, как изогнувшаяся дугой толстая струя цвета латте делает вираж и хлестко заливает густую шевелюру брутала. Он тоже шокирован и заторможен. Его зрачки расширены, а рот кривится в удивленно-возмущенном «о», после чего на лице появляется брезгливость, раздражение, и… дикая ярость.
Жирные капли разбежались по черной глади куртки и обильно смочили воротник водолазки. Он пытается отряхнуться, жмурясь, но только сильнее размазывает по себе кофе.
Вокруг гул из голосов. Мне кажется, происходящее видит весь институт. Словно бы все высыпали разом на центр и взирают на небывалое… Кто-то похихикивает, кто-то перешептывается, кто-то возмущается.
Прихожу в себя, понимая, что нужно срочно делать ноги. Потому что осознаю, что конкретно перешла черту – и последствия будут ужасными. И до того, как он переводит свой испепеляющий взгляд на меня, несусь прочь в направлении входной группы, где стоит спасительная охрана института. То, что он кричит мне в спину, стараюсь не слушать. Потому что там что-то намного более ужасающее, чем то, что обещают грешникам в девяти кругах ада…
Глава 5
– Рада, нужно поговорить, – уныло и тихо бубнит Катька, стоило нам только выйти из аудитории.
И я, и она после случившегося сегодня утром, мягко говоря, чувствовали себя паршиво.
Ярость отступила, и на ее место пришло сожаление. И на фиг я вообще марала руки об этих уродов? Вот вечно я парю горячку, а потом жалею.
Да только разве можно себя проконтролировать, когда с тобой вот так грубо и гадко… На глазах у всех…
Этот урод еще и меня выставил виноватой в том, что они нас оскорбляли. Да и за подругу хотелось заступиться…
Им просто поржать, а за нами этот гадкий шлейф из их оскорблений будет тянуться все годы учебы…
– Что такое, Кать?
Отходим к большому окну в пол, на батарее под которым вечно сидели студенты.
– Дело в том, – тяжело вздыхает подружка, – что тот чувак не зря мне гадости говорил… Я… Короче, мы ведь в субботу в клубе были с девчонками… Я с ним переспала, Рада. А оказалось… – Она делает паузу и сглатывает. – Он дружит с Ваней моим… Они одноклассниками были в какой-то навороченной школе на Рублевке.