Блуждающая Огневая Группа (БОГ). Я есть гнев!

«Птерозавр» сместился западнее. Стал виден съезжающий вправо контур Николаевского порта. Освещён он не был, но компьютер спутника нарисовал его таким, какой он был виден днём. Через пару минут исчез. На верхней грани изображения появились редкие огоньки – свидетельства движения линии фронта к Одессе.

– Пять минут до района пуска, – доложил пилот Саша Благой.

– Принял, – отозвался Тарас, унимая поднявшееся в душе волнение. Вспомнил, как волновался во время первого выстрела САУ «Коалиция-СМ», ставшей «Бесогоном». Тогда это было внове – стрелять по базам нацистов без приказа комфронта, который получал сверху распоряжения не трогать «национальное достояние», то есть инфраструктуру и производственные объекты на территории Украины, принадлежавшие в том числе и российским олигархам. Поэтому волноваться было отчего. Но в данный момент Тарас переживал когнитивный диссонанс не меньше, потому что был вынужден снова выполнять то, чего боялись шишки в Главштабе и запрещали делать те же олигархи и либерасты правительства.

– Внимание! – влился в ухо голос командира вертолёта. – Высота сто, мы на границе квадрата, окно зоны пуска – минута!

– Понял.

– Сами запустите, товарищ полковник, или нам доверите?

Тарас хотел сказать: сам! – но это могло быть воспринято экипажем как выражение недоверия, и проговорил обыденным тоном:

– Не забудь снять пушку с предохранителя, майор!

Раздался смешок.

Вертолёт завис над морем, свист-шипение винтов стал громче.

В днище машины открылись створки ракетного отсека, оттуда выдвинулся пилон «Зорро», напоминающий увеличенный до гротеска лошадиный член. Раздался лёгкий сип, вертолёт качнуло, из пускового устройства выпала сигара «коалы», начала падать вниз. На высоте двадцати метров над поверхностью воды включился двигатель ракеты, ширкнуло неяркое белое пламя, и «коалу» унесло в темноту. Она должна была спуститься до высоты в три-четыре метра, недоступной радарам противника, пересечь морской отрезок пути, над восточной частью Одесского порта подняться до пятидесяти метров и спикировать на цель.

Люк пускача закрылся. Потекли секунды ожидания.

Скорость «коалы» не превышала одного километра в секунду, до цели отсюда было около ста километров, и ждать пришлось почти две минуты. И ничего не произошло. Вернее, Тарас ничего не увидел на горизонте. Зато увидел спутник, разворачивая в глубине очков изображение цепочки пакгаузов. В крайнем сверкнуло, хотя и совсем слабо, словно на мгновение загорелась и тут же погасла спичка. А затем там выросло облачко зеленоватого дыма, и пакгауз бесшумно сложился как карточный домик.

– Есть попадание, товарищ полковник! – удовлетворённо доложил Благой. – Цель уничтожена! Отклонение – один метр.

– Удачно! – похвалил его Тарас. – Возвращаемся.

Он включил персональный канал связи.

– Товарищ полковник?

– Слышу, – отозвался Шелест. – С почином, Лобачевский!

– Вроде попали.

– Судя по панике в СБУ, от лаборатории не осталось ни рогов, ни копыт.

– Нас не расшифровали?

– Пока тишина. В их штаб пошло только одно сообщение: атака российских дронов!