Академия трех миров
– Мам… это что, все реально происходит? – кое-как вернув себе способность говорить, выдохнула я.
– Реально, еще как реально, моя девочка, – произнесла мама. – Ты не переживай. У меня связи в академии, Белозар Дубовой – мой старый друг. Так что будет содействие. Но и ты не плошай, все-таки, считай, экстерном… эм… поступаешь на Правь.
Я не удержалась и скривилась:
– Мам… ну зачем меня так проталкивать?..
Еще миллионы вопросов роились в голове, их не получалось оформить, чтобы задать. Мама это заметила и, чтобы не рассюсюкивать, подвела меня к трапу.
– Так надо, Еся. Ну, давай, давай. Не переживай. Поднимайся, лети. Пиши новости, как будет проходить учеба. Все-все, люблю тебя.
После чего еще раз крепко меня обняла и щелкнула пальцами, заставив мой чемодан самостоятельно закатиться по трапу в ладью.
Я только похлопала ресницами, проводив его взглядом, и пробормотала:
– Я тебя тоже люблю, мам. А можно…
Закончить я не успела, потому что из-за борта ладьи снова появилась голова мужика, уже без шапки. Его курчавые волосы треплет вечерний ветерок, телогрейка на груди распахнулась, и на всеобщее обозрение торчат черные заросли на груди.
– Елень Ингваровна, – с мольбой в голосе позвал он, – не обессудьте. Не укладываюсь в график, а еще две тыщи верст с гаком лететь. Не считая пятерых, которых забрать надо.
Взгляд мамы, посланный мужику, показался мне суровым, но закивала она с пониманием.
– Знаю, знаю. Ну что, тогда долгое прощание – лишние слезы, – сказала она. – В добрый путь, Есения.
– Ох, мамочка, куда меня несет…
На это мама только улыбнулась и ласково поцеловала меня в лоб, а мужик в ладье крикнул снова:
– Сударыня, вы сами поедете или с ней?
Я не поняла, о ком речь, сперва решила он про маму, но взор его указывал куда-то нам под ноги. Опустив взгляд, я обнаружила полупрозрачную фигуру Рысеньки, которая деловито уселась у моих ботинок и невозмутимо взирает на трап.
Выпучив глаза, я охнула, а мама похлопала меня по плечу со словами:
– Она отправится с тобой. Будет приглядывать.
У меня только и вышло, что нервно сглотнуть пересохшим горлом, глядя на призрак кошки, и выдавить:
– Даже представить не могу, как почившая кошка может за мной приглядывать.
К моему окончательному изумлению, кошка подняла белесую мордочку, одарив меня взглядом, достойным леди, и произнесла весьма человеческим голосом:
– Я бы попросила не выражаться.
Не знаю, насколько круглыми у меня стали глаза, но выпучила я их так сильно, что заболели веки.
– Мам… она говорит! Реально говорит! Мне не померещилось!
Мне только и оставалось, что переводить изумленный взгляд с мамы на кошку и обратно.
Мама, успокаивая, произнесла и погладила меня по плечу:
– Ну, конечно, говорит. Она ведь теперь в тонком мире. Как, по-твоему, там должны общаться?
– Понятия не имею, – честно призналась я.
– Ну ничего, скоро тебя всему научат, – убежденно отозвалась мама.
Через несколько мгновений я, окончательно очумевшая от событий, сидела на лавке у борта в середине ладьи и смотрела, как мама машет мне с земли. Рыся важно уселась рядом и с высоты обозревала защитку и поле. Ладья медленно поплыла в небо, деревья защитки поползли вниз, а сердце мое зашлось в очередной тахикардии. Не верится. Во все это.