Третья жена генерала – дракона

Я устало подняла глаза вверх, где среди лепнины потолка были навешаны яркие кристаллы, дающие много-много белого света.

– Почему? – спросила я, зная, что не услышу ответ.

“Почему все так?”, – мысленно допрашивала я высшие силы. Мне не хватило буквально десяти минут. Десять минут! О, боги! Мне было так обидно… На глаза выступили слезы.

– Можете везти в палату. Следите, чтобы на не трогала лицо и не снимала маску. И дайте ей обезболивающее зелье, как только она придет в себя, – выдохнула я, украдкой вытирая слезы.

Мне было так тяжело, что я чувствовала, словно не могу нести на своих плечах груз этого мира.

– Вы бы хоть поели! – произнесла Аэлита. – Вам там приготовили еду!

– Потом! – отмахнулась я.

– Никаких потом! – заметила Аэлита, стоя на пороге. – А потом вы упадете в обморок! Так что ешьте!

– Я сказала, что потом! Значит, потом! – отмахнулась я, понимая, что она права. Но я не чувствовала голода. Только отчаяние и боль. Боль от того, что не могу разорваться на две части, чтобы быть и там и тут одновременно.

У меня на глазах навернулись слезы. Слезы от несправедливости. Я вышла направилась к дальнему окну коридора, оплакивая чьего-то малыша, к которому не успела.

Обычно я стояла здесь, когда мне нужно было успокоиться. Отсюда открывался невероятно красивый вид на сад. И это, пожалуй, единственное, что меня утешало.

Воспоминания, словно призрак, встали перед моими глазами. Я снова вспомнила первый день в этом мире.

– О, боги! Какой ужас! – визжал кто-то, а я увидела перед собой перевернутую старинную карету. Позолоченные колеса еще крутились в воздухе. Одна лошадь лежала на брусчатке, а вторая хрипела с пеной у рта, глядя на меня ошалелыми глазами.

– Карету понесло! Ужас какой! – слышались голоса, пока я морщилась и пыталась прийти в себя.

– Мисс, мадам, вы как? – слышала я голос, испуганно осматриваясь по сторонам. Надо мной склонилось несколько незнакомых мужчин в цилиндрах. Я сначала глазам своим не поверила. Вокруг набежала целая толпа зевак. Одеты они были странно. Такое чувство, словно все они сошли со страниц истории моды. Шляпки, длинные платья, мужские костюмы в стиле: “Мадам – мусье!”.

В голове все гудело, а я едва могла сфокусироваться на происходящем, как вдруг услышала истошный женский крик:

– Помогите! Мой сын! Он умирает!

Забыв обо всем на свете, я бросилась на крик. Ребенок лежал на руках у матери и истекал кровью. Я разорвала длинную юбку на повязки, останавливая кровотечение.

– Кто-нибудь! Лекаря! – кричала обезумевшая мать. – Сбегайте за лекарем!

Из разговоров я узнала, что карету понесло, и она врезалась в прохожих возле почты.

Я держала мальчика почти час, надеясь, что к нему придет помощь! Я так верила, так ждала.

Его хотели перенести в здание почты, но я запретила его трогать. Переломы были слишком серьезные, и я боялась сделать только хуже!

И тут появился вальяжный мужчина с саквояжем, который если и спешил, то довольно умеренно, я бы даже сказала “элегантно”. А увидев бедную одежду матери и ребенка, так вообще перестал спешить. Он подошел, чтобы услышать от меня одно единственное слово.