Девочка Рустама

Знаю, что я красавица. Нос почти бордовый, кайма губ еще больше покраснела от напряжения. Так сильно кусала их, чтобы не зареветь.

И тут он вздыхает. Так громко и шумно, что я вздрагиваю.

– Ну, чего ты ревешь?

Качаю головой. Не реву.

Из лифта Рустам снова за руку выводит, но уже не так больно. Квартиру ключами открывает, передо мной распахивает. Держит, словно я могу испариться, сбежать.

Делаю, как он велит.

Если я правильно поняла, то Рустама можно смягчить. Слезами и покорностью.

Он не любит слезы и любит покорность.

Переступаю порог, окунаясь в полную темноту. За нами захлопывается дверь, и сердце где-то в пятках тормозит.

– И где ты была?

Я ошиблась. Думала, он успокоился, но ярость в его голосе была едва сдерживаемой.

На мое молчание он злится еще больше. Оттесняет меня к стене, взглядом недобрым в мои глаза впивается.

– Отвечай.

Тело сковывает судорогами. Все требуют от меня информацию. Угрожают, спрашивают, подпирают.

А вдруг он уже знает о нашей встрече с Альбертом? Поэтому так летел домой… чтобы здесь убить, наверное.

– Рустам… Я должна тебе кое-что сказать.

Голос подводит. Легкие сводит от страха. Хочу сказать, что это все неправда. Что Альберт заставил, что Миша – просто мой друг.

– Почему ты не отвечала на звонки?

– На звонки? – шепчу хрипло.

– Мне из института тебя забрать и наручниками к батарее сковать? Запретить учиться, работать, дышать? Или ты все-таки будешь слушаться?

Он упирается в мою щеку. Дышит тяжело, сцепив челюсти. Руки его к моей груди прикасаются.

– Завтра же документы забираешь. На заочное перейдешь. И жить у меня будешь.

Напряжение вынуждает эмоции вырваться наружу. Меня трясет до невозможности.

Я начинаю реветь, а Рустам хватает мое лицо и хмурится зло. Ожесточенно в плен берет.

– Это что такое? Родная…

Запирает входную дверь, чертыхаясь. Мое безвольное тело подхватывает и только лишь в ванной отпускает.

Сажает на машинку стиральную так, что ногами до пола не дотягиваюсь.

Я обвожу затуманенными глазами ванную. Белоснежная, не под стать Басманову. И огромная. Шум воды пробивается сквозь панику.

Сильные пальцы Рустама вытирают слезы. Щеки влажные, губы соленые…

– Меня испугалась, да?

Его хриплый шепот упирается в висок. Горячее дыхание губ касается. Тело еще дрожит – оно не отошло от пережитого.

– Девочка моя, родная. Не смей игнорировать мои звонки…

– Я не знала, что это ты звонишь…

Безжалостно вру.

А он подхватывает меня под коленями, на себя тянет и заставляет ногами его бедра обвить.

Я со страхом упираюсь в его жесткую грудь. Когда только он успел стянуть футболку?

В ужасе распахиваю глаза и встречаю его возбужденный взгляд. Чувствую его желание между разведенных ног. Оно упирается так сильно, требовательно. И его руки принимаются стягивать с меня одежду. Резко, жадно, до боли.

– Подожди… пожалуйста… Нет, нет!

Трепыхаюсь в его руках. А он платье задирает и тонкий капрон рвет безжалостно.

Секунда, и преграды нет.

Обнаженных бедер касается горячий воздух. Вода шумит, он ведь для меня ванну набирал.

А теперь… теперь целует нещадно, губы в кровь раздирая. На бедрах следы от своей пятерни оставляет. Шире колени разводит, белье рвет напополам.