Сыночек в подарок, или Станьте моим мужем, босс!

Лунный свет просачивается в не до конца задернутые шторы и змеится по темному ковру. Но я не замечаю ни красоты представившейся взору картины, ни соблазнительной атласной ночной рубашки, в которую одета Аня.

Мой взгляд примерзает к острым выпирающим лопаткам. И в эту же секунду непреодолимая потребность сгрести девчонку в охапку скручивает внутренности тугим жгутом.

Аня снова плачет, если судить по ее трясущейся спине. А я снова хочу открутить башку ее дражайшему супругу.

– Ань…

Зову я девчонку негромко, но она никак не реагирует на мой голос. Так что я снова нарушаю ее личные границы, пересекаю разделяющее нас расстояние и опускаюсь на чужую кровать, приклеивая свои горячие ладони к Аниным холодным предплечьям.

Глава 6

Аня

– Ну и чего мы снова ревем?

Низкий голос с бархатной хрипотцой врезается мне в затылок, и я вздрагиваю.

Торопливо пытаюсь вытереть катящиеся по щекам градом слезы, но они начинают течь еще сильнее. Спускаются по шее к ключицам и ниже и пропитывают топ ночной сорочки.

– Ань, ну чего ты опять развела Ниагару?

Упорствует Марк, не желая оставлять меня наедине с горем. Ну а я подтягиваю колени к груди, упираюсь в них подбородком и упрямо молчу.

Не потому что не хочу с ним разговаривать, а потому что язык прилип к нёбу, а во рту полным-полно хрустящего крошева из стекла.

– Анют…

Тихо зовет меня Северский и садится на кровать. Его сильные пальцы массируют мои плечи, разгоняя застывшую в жилах кровь, и я снова дергаюсь. Как будто меня одновременно прошивает высоковольтным разрядом, и молния бьет в самую макушку.

– Олег прислал мне иск о разводе на электронку.

Шепчу я полузадушено и ищу потерявшийся в простынях телефон, чтобы показать послание Марку. Только вот он вряд ли понимает весь масштаб испытываемой мной трагедии.

– И? Он изменял тебе. Обрюхатил какую-то девку. Выставил вас с сыном на улицу. Только не говори, что ты была готова его простить и дальше жить с ним под одной крышей после всего, если бы он вдруг одумался?

Мой босс звучит жестко, я бы даже сказала жестоко. И я удивляюсь этой его грани, открывающейся для меня впервые. При всей его неразборчивости в связях подобное отношение к измене в браке ошарашивает и подкупает.

– Нет. Просто вплоть до сегодняшнего дня я находилась в стадии отрицания и только сейчас осознала, что это жирная точка. Все. Поезд дальше не идет. Конечная. Знаешь, принять тот факт, что наш брак распался, это как отрезать руку или ногу. Так же больно и мучительно.

Выпаливаю я лихорадочно. Марк же убирает ладони, разрывая физический контакт, даривший тепло, и поднимается на ноги. А уже в следующую секунду отрывает меня от кровати и перекидывает мою несопротивляющуюся тушку через плечо.

Делает это так легко и стремительно, как будто таскает штанги вдвое больше моего веса в спортзале каждое утро, и я невольно им восхищаюсь.

– Знаешь, Славина. Вот есть много обстоятельств непреодолимой силы. Стихийные бедствия, торнадо, там, или тайфуны. Войны. Забастовки. Но женская истерика – худшее из них.

Приговаривает Северский, пока тащит меня в кухню, а я утыкаюсь взглядом в ямочки на его пояснице, и, кажется, краснею.