Я из Железной бригады. Революция
– Да… – Лёшка задумался всерьёз. Так он на проблему точно не глядел.
– Вот и думай, Алексей, так ли хорошо всё то, что льют в уши солдатам в окопах?
– И что делать-то?
– Пока не знаю, – задумался уже я, – понимаешь, я не смогу поднять оружие против своих. Вон у нас сейчас ротный, идиот идиотом, но я не буду сворачивать ему шею просто потому, что он такой. Да, он придирается, но это потому, что его так учили, он даже не знает, как ещё можно. И он – наш, русский, так что же, мне убить его?
– Ты уже с ним поцапался?
– Было дело, перед погрузкой. Неважно. Я смогу дать ему в морду, если очень будет просить, могу вызвать на дуэль, хоть это и запрещено, но не просто убить, понимаешь. Вот если он, скажем, решит кого-то из вас убить, тогда да, наверное, убью, но не просто потому, что он офицер.
– Чёрт, как все сложно, может, там, в европах, нас это не затронет? А вернёмся сюда, когда уже всё пройдет?
– Хм, – улыбнулся я уголком губ, – хотелось бы. Сам вот думаю, вернуться бы сюда после того, как всё закончится, это было бы лучше. Для нас, разумеется, а не для тех, кто остаётся в стране. Не знаю, ребята, не знаю, как все будет во Франции, надеюсь, что нас не зацепит.
– Да уж, подыхать на чужбине как-то нехорошо, – подытожил Старый.
– А вы, господин унтер, сами вызвались, – улыбнулся я.
– Так тебя как одного оставишь, ты постоянно куда-нибудь влезешь.
Все засмеялись, дружно, со стороны, наверное, даже вызывающе. Мест для подвесных коек было мало, трюм у корабля небольшой, но сейчас лето и даже здесь, в этих широтах вполне себе не холодно. Мы расположились на корме, найдя закуток среди огромных мешков с амуницией. Перед отправкой все получили шинели, новенькие, красивые, поэтому большинство солдат батальона, в котором мы теперь состоим, предпочло разместиться на палубе, как и мы.
Плавание получалось долгим. То идём, ревя машиной так, что кажется, она сейчас выпрыгнет из чрева корабля и убежит на северный полюс. То получив «стоп-приказ», замираем посреди океана. Через матросов узнаем, что по радио передали о немецких подлодках, а тонуть нам нельзя, вот и пережидаем. В общем, в порт Марселя мы прибыли только в середине июля.
Здесь всё было непривычным для глаза русского человека. Люди, их одежда, корабли, ползающие вдали, по улочкам города автомобили. Другие дома и кажется, даже зелень какая-то другая. Чужая. Все вокруг крутили головами, солдаты выражали свои чувства и удивление друг другу, офицеры не пресекали разговоры, но смотрели строго. Через какое-то время зазвучал гимн и послышались зычные команды:
– Равняйсь! Смирно! Равнение направо!
По трапам сходили солдаты русской армии. В чистой форме, подтянутые, мы были просто образцом современного воина. И принимали нас… Французы что-то кричали, махали руками, кидали цветы. Нам были рады! Даже не ожидал такого приёма. Отовсюду слышались возгласы, как мне кажется, одобрения и поддержки, надо же, когда-то Русскую армию в Европе встречали такими овациями…
Из порта Марселя прямиком отправились на вокзал, нам предстоял длительный вояж на север, немец стоит в окрестностях Парижа, да и насколько сам помню, где-то совсем неподалёку и будут наши позиции. Там какие-то тёрки сначала были, французы хотели сами разобраться с немцами на самом опасном участке, а русских поставят восточнее. Что же, дохнуть тут в мои планы не входит, попробуем выжить и ещё немного скорректировать историю.