Ведьмы.Ру
И человека.
И шарики у него на ниточке. И что няня отказалась покупать, а он расплакался. Теперь вот и у него шарики есть.
Бум.
Надо рот открыть и шарик выпустить.
Бам.
И второй.
Бум-бам…
– Доктор, что с ним? – обеспокоенный голос матушки заставил закрыть рот и замереть. Данила и руки вытянул, уставившись в потолок.
Где он вообще?
Какая разница. На потолке трещинки смешные. Вон те на рожицу похожи, а в углу группа целая, будто живопись наскальная. Только мало, надо бы добавить, чтоб уж целое полотно.
– Как бы вам сказать…
А это Савельев. Целитель? И лично? Стало быть, всё плохо. Данила попытался заставить себя думать, но как это сделать, когда рот полон разноцветных шариков и те норовят выбраться на свободу. Ему же приходится стискивать зубы и не выпускать. Шарики стукались о зубы и уходили в голову, где вязли в мозгах. А мозги были как кисель.
И ещё вон трещинки не отпускали.
Они есть.
Но если Данила отвернётся, то их не останется.
– Он… он умрёт?! – нервная нота спугнула трещинки и те поспешили спрятаться под толстый слой побелки.
– Нет-нет, Мария Игнатьевна, что вы. Его жизни ничего не угрожает… это просто… последствия.
– Чего?
– Отравления… – Савельев явно мялся.
– Его отравили? Тоша! Тоша, ты это слышал?!
И отец тут?
Плохо.
Ругаться станет. Всегда недоволен. С детства прямо. Данила хотел, чтобы отец был доволен. И рисунки рисовал. Стишки учил тоже. Но почему-то забывал. Вот в детской – помнил, а стоило няньке в кабинет отца его проводить, как всё, все слова из головы вылетали.
С шариками.
Точно.
Он тогда, раньше, про шарики не знал. Вот и не удерживал. А теперь стиснул зубы. Щеки же сами собой надулись.
– Тоша, мы должны привлечь… твоя служба безопасности… почему твоя служба безопасности это пропустила! Как ты позволил, чтобы наш сын…
– Это не то отравление, – выдохнул Савельев. – Которое опасно для жизни. Не думаю, что его травили целенаправленно… скорее уж… полагаю, он сам.
– Отравился?! Тоша… я говорила, что ты слишком давишь на мальчика! У него нервный срыв!
– Он обдолбался, – прогудел голос отца и шарики во рту затаились. – Маша, угомонись. Я ведь правильно всё понял?
– Боюсь… да.
– Нет, – в голосе матушки слышалось сомнение. – Это… этого не может быть.
– Но это есть, – отец был сух. – Ты посмотри на него. Лежит. Улыбается. И пузыри из слюны пускает. Тоже мне… наследник и надежда рода.
Ой.
А Даниле казалось, что шарики. Это пузыри? Он вытянул губы и скосил глаза, пытаясь разглядеть. Но получалось не очень. Палата большая, отец с матерью далеко и разглядеть получается только тени. Но они тоже смешные. Особенно отцовская. Длинная такая и кривобокая.
– Это ошибка какая-то…
– Ошибкой было не вмешиваться, – голос отца раздался ближе и лицо его, мрачное, округлое, нависло над Данилой. – Слышишь меня?
– Слы-ы-ышу, – отозвался Данила. Получилось как-то растянуто.
Растянуто-натянута.
Рифма.
Смешная.
Смешок сдержать не получилось.
– Что ты принял?
– Н-не знаю, – надо сосредоточиться, потому что то, что происходит, это нехорошо. Очень-очень нехорошо… а рисунок был с шариками. Красивый. Отец же не взял, велел секретарю отдать… а Данила хотел отцу. Секретарь потом выкинул. Смял и выкинул.