Присвоенная Драконом

– Отец проснулся?

– Конечно, милая. Он свеж и бодр как малосольный огурец. Времени то уже почти полдень.

– Ого, – стук в ушах постепенно затих, и я попыталась сесть.

– Осторожнее! Не делай резких движений, – мама тут же обняла меня за плечи и помогла подняться, – ты вчера так и не попросила у Марты настойку крессовницы.

– Забыла. Прости.

– На выпей, – она протянула мне стакан с золотистой жидкостью.

Я принюхалась – и правда крессовница. Сейчас она точно не будет лишней.

Я осушила стакан до дна, и вернула его матери.

– Ну как? Лучше?

– Лучше.

Мне и правда стало легче. Неприятные ощущения прошли, осталась только слабость, но с ней я как-нибудь справлюсь.

– Мам, поехали домой, пожалуйста.

– Конечно, Несса. Сейчас пообедаем и поедем.

– Может, без обеда? Аппетита нет.

– Надо есть, милая. Чтобы силы были, а то взгляни на себя в зеркало – бледная, словно призрак.

– Не хочу.

Наверное, от глаз остались только воспаленные щелочки. Однако, когда я доплелась до уборной и все-таки посмотрела на свое отражение, то не увидела никаких неприятных признаков, кроме излишней бледности.

Глаза были ясными, блестящими, и как будто бы даже более яркими, чем обычно.

Может, мне и правда привиделось? Увидела, хмельную в хлам подругу и на нервах нафантазировала все остальное?

Одно я знала наверняка. Надо уходить отсюда, как можно скорее. Возвращаться домой, запираться в своей комнате и носа из нее не высовывать до приезда чессы Витони.

А для этого перво-наперво надо было спуститься вниз и пообедать.

Всю дорогу я молилась, чтобы в столовой никого кроме нас не было, но увы. Там было полно народа, и при нашем появлении все дружно обернулись в нашу сторону.

– А вот и мы, – бодро произнесла мама и, приобняв меня за плечи, повела к столу, за которым уже сидели хозяева усадьбы, их дочери с мужьями, отец, Дарина, Шайрис и Кириан.

Никакого огня в глазах и узких прорезей пугающих зрачков. Он был спокоен, как большая сытая змея, лениво греющая на солнце, но у меня все равно сбилось дыхание и отчаянно захотелось убежать.

Только кто бы мне позволил это сделать?

Меня усадили за стол, чуть ли не насильно вложили ложку в руку и велели слугам накладывать в мою тарелку побольше, чтобы «бледная бедная деточка поскорее набралась сил». А мне кусок в горло не лез!

Вместо того, чтобы есть, я таращилась на Дину, которая сегодня только и делала, что краснела и не поднимала взгляда, всем своим видом демонстрируя стыд и раскаяние.

Вроде нормально все с ней, вроде все, как всегда.

Я уже ничего не понимала. То ли это мир сошел с ума, то ли я сама.

– Ты как? – прошептала взволнованная Дарина, когда внимание к моей скромной персоне ослабло, и разговоры перетекли в другое русло. – Мы так перепугались.

– Со мной все хорошо, – соврала я, глядя ей прямо в глаза.

Хорошо станет, когда приедет чесса Витони, а пока надо как-то пережить этот обед и окончательно не свихнуться.

Разговоры шли неспешным чередом, несмотря на отсутствие аппетита еда была вкусной, и обстановка в целом была спокойной. Мне даже показалось, что что все закончится хорошо, но в один прекрасный момент за дверью что-то громыхнуло и раздался звон бьющейся посуды.