После предательства

Я снова сосредотачиваюсь на дороге, доезжаю до дома за двадцать минут. Открываю дверь, но, прежде чем выйти, обращаюсь к Ясе:

– Давай, пожалуйста, только без бегства.

Она сглатывает, и ее горло мягко двигается, после чего, не глядя на меня, она шепчет:

– Не будет никакого бегства. Я подожду тебя.

Я не должен верить ее словам, но какого-то черта верю, и услышанное почему-то действует успокаивающе на мои разгоряченные нервы.

Кивнув, выхожу из машины и направляюсь в квартиру, по пути, в лифте, размышляя над тем, что делать с Юлей.

Потому что сегодня я уеду и не знаю, когда вернусь. На расстоянии решать ее проблемы будет сложнее. Блядь, они и сейчас-то не особо решаются.

Я толкаю дверь и захожу домой.

Сбрасываю оксфорды и не успеваю сделать и шага, как в коридоре возникает Литвинова.

– Привет, – оживленно начинает она, – я тут ужин приготовила, надеюсь, ты не против, что я на кухне похозяйничала?

Не могу разделить ее энтузиазма. Скидываю пиджак и, проходя мимо нее, бросаю:

– Риэлтор звонил?

– А это был риэлтор? – включает дуру. – Ну там какой-то номер названивал. Но я не отвечала. Я просто не беру с незнакомых номеров трубку…

– Мой номер тебе тоже не знаком?

Останавливаюсь в гостиной, упирая руки в бока и запрокидывая голову.

– Прости, на беззвучном стоял. Не слышала, видимо.

Я сдавливаю пальцами переносицу. Качаю головой. Знал же, что пожалею.

– Ясно, – сухо выдыхаю и собираюсь войти в комнату. – В общем, у меня поменялись планы и я должен уехать…

– Демид, сыночка! – доносится возглас мамы из кухни, останавливая меня на полушаге. – А почему ты скрывал от меня такую замечательную новость?

Медленно поворачиваюсь и встречаюсь глазами с матерью, которая держит на руках Марка.

– Как можно было скрывать от бабушки такого золотого мальчонку?! Дя? Дя, мой хороший? – сюсюкает она с ребенком, а я перевожу внимание на Юлю, жалея, что одним взглядом нельзя придушить. – Так завтра же! Завтра же соберемся все вместе! Надо познакомить внучат моих славненьких, да и Юлечка должна увидеться с Лейлочкой, уверена, они найдут общий язык!

– Галина Петровна, ну я же вам говорила, что у нас с Демидом пока все непросто…

– Что еще ты наговорила? – жестко перебиваю ее, впервые чувствуя себя в своей же квартире посторонним.

С того момента как Демид вышел из машины, я полностью погружена в беспокойные мысли. Они кусают меня изнутри. Терзают, превращая в один сплошной оголенный нерв.

Устало качаю головой и прижимаю ладонь ко лбу. Смотрю в никуда. И сил побороть поглотившее меня состояние нет.

Моя жизнь опять похожа на трехмерный кошмар, из которого, как я наивно полагала, мы вроде бы выбрались.

Кошмар, где я каждый день боролась за жизнь дочери.

Каждый гребаный день. До истощения и изнеможения. До рвоты от больничного запаха, того самого, который пропитан смертью…

Пальцы сами собой тянутся к шее, нащупывают кулон, и я сжимаю его, как делаю постоянно, когда нахожусь на грани.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.