После предательства
– Мам, не начинай.
– Помру – и не узнаешь даже.
Протяжный вздох вздымает мою грудь.
– Не обижайся, у меня была подготовка к конгрессу. Завал по всем фронтам. – Провожу ладонью по волосам. – Как твои дела?
– Двое сыновей, а ни от одного не дождешься звонка, – продолжает ворчать. – А про то, чтоб в гости позвать, вообще молчу. Уже и забыла, как выглядят мои дети.
– Ну какие проблемы, мам, я оплачу билет, только скажи, когда хочешь приехать.
– Оплатит он! Максим уже оплатил все. Увидеться или хотя бы попить кофе с матерью время найдешь?
Крепче сжимаю руль и притормаживаю на светофоре. Макс сейчас любимчик по всем фронтам. И женился, и внуками одарил. Еще и билет купил. Золотой мальчик, блядь.
– Сообщи день и время прилета, я встречу тебя в аэропорту.
– Не нужно, Максим попросил Лейлу, она заберет меня, и мы сразу поедем по магазинам с детьми. Приеду всего на два дня. Нужно успеть побаловать своих внучат.
Сухо усмехаюсь.
– Ну как скажешь.
– Ты лучше освободи время на завтрашний вечер. Хочу посидеть со всей семьей. Ты ведь не сильно занят?
Стискиваю челюсти. Даже если б я был не сильно занят, ужин в компании моего брата и его вертихвостки никогда бы не стал моим планом мечты на вечер.
Прочищаю горло.
– Завтра второй день конгресса. Освобожусь поздно. Давай лучше на следующий день мы с тобой вдвоем сходим куда-нибудь.
Мама недовольно вздыхает.
– Может, все же постараешься освободиться пораньше?
Нет, черт возьми!
– Не выйдет, мам, – качаю головой. – Посидите без меня, особо и не заметите моего отсутствия.
На другом конце раздается протяжный вздох.
– Непутевый ты мой. Ну хорошо. Тогда созвонимся.
– Созвонимся, – выдыхаю тихо, и диалог завершается короткими гудками.
В салоне повисает тишина, нарушаемая лишь шумом барабанящего по лобовому стеклу дождя. Движение дворников улучшает видимость, но ненадолго.
Я включаю их на полную скорость и сосредотачиваюсь на дороге.
В висках начинает пульсировать боль, и настроение окончательно становится дерьмовым.
После того как я ушел из спорта и залег на дно, я оборвал со всеми связь. В тот период мне это было необходимо. А одиночество, как оказалось, вызывает привыкание.
Слишком долго я не нуждался в семейных разговорах. И даже сейчас меня воротит от них.
Я не оправдываю себя, ничего подобного.
К тому же единство нашей семьи дало трещину в тот самый день, когда я застал отца с любовницей.
В десять лет я увидел то, что не стоило видеть и в восемнадцать. А по итогу заслужил лишь отцовскую пощечину и лживые семейные ужины, пока мать наконец не прозрела и не подала на развод.
В горле собирается горечь, и я дважды сглатываю, подавляя чувство тошноты.
У меня не осталось даже теплых детских воспоминаний. Ничего, что вызывало бы желание хотя бы просто подумать о семейном ужине.
Не то что у Макса, который до сих пор не подозревает в какой период наш отец обесценил отношения с матерью.
Ай, на хрен все это. Пустое. Столько времени прошло, уже ничего из этого не имеет значения.
По дороге к дому меня прерывает другой телефонный звонок от администратора одного из моих фитнес-центров с «прекрасной» новостью, что ряд тренажеров вышел из строя. А затем следующий – спикер из моих массажистов завтра не сможет выступить, потому что подхватил кишечную инфекцию.