Ученик Смерти 3

– За бастарда не сожрали. – Усмехнулся Никон Самуилович.

– Бастард – это мое право. Тут совсем другой вопрос. Тут никто слова против сказать не может. Вернее, может, конечно, но вертел я возмущения особо чувствительных на одном известном месте.

– Матвей… – Никон Самуилович резко подался вперед, – Если ты мне поможешь, я твоим должником до конца жизни буду. И я, и мой Дом. Сам понимаешь, что стоит на кону. Без артефакта клану трындец придет. Да, не сразу, но сто процентов придёт. Да и потом, кто решился на столь опасный поступок? Зачем? Ведь должна быть цель. Это тебе не просто драгоценности или бабки украли.

Матвей Иванович молча опустил голову, соображая, как же лучше поступить. С одной стороны, Кинжалы в должниках – это весомый аргумент. С другой стороны, вдруг и правда Розенкранц. Мало ли. Может, у Ваньки крыша поехала. Может, на него старая сука Глок повлияла. А это тогда… Вообще можно два клана подтянуть за подобный беспредел…

Но вот с третьей… Если Император узнает, что Дом Кинжала и Дом Черной Луны такие сомнительные договоренности в жизнь претворяют…Тем более, господин Блант ничем особо не рискует. Всю работу придется Матвею делать. Каждый раз, года он переходит грань между яавю и сном, на один шажок становится ближе к безумию.

Возможно, и скорее всего, Матвей Иванович всё же отказал бы Никону. Потому как была еще и четвертая сторона. А что если Старейшина Кинжалов вообще брешет? Что если артефакт его на месте, а вот эта дурацкая история – провокация. Влезет Матвей со своей помощью, а Никон потом в сторону отойдет, руками разведёт и скажет, мол, знать ничего не знаю. Видать, пришло время безумия очередного главы Дома Черной Луны. Все. Пора его в расход.

Однако в этот момент телефон Матвея, который лежал в кармане штанов, тихо пискнул, оповестив о прилетевшем сообщении.

Карамзин вытащил мобильник и завис, бестолково глядя на экран. Сообщение действительно было. От белобрысой стервы.

«Сделай, о чем он просит. Так надо для возвышения твоего клана».

– Похоже, я перепутал, когда призывал дух. У тебя стали проявляться явные наклонности инкуба. – Хмуро сообщил я Борису.

Он в ответ покосился на меня насмешливым взглядом и радостно оскалился, будто ему сделали какой-то неимоверно приятный комплимент.

Если, конечно, к Борькиному взгляду вообще можно применить производное от слова «смех». Там скорее – страх, ужас, помогите! С точки зрения простых людишек, естественно.

Мы находились в учебном корпусе, на первом этаже. Стояли рядом с кабинетом секретаря, из которого только что вышли после получаса разнообразных бюрократических мероприятий. Я и не знал, что Присяга, которая сама по себе, вроде, имеет вес, требует еще бумажного оформления, связанного с моим изменившимся статусом.

Все время, сколько я находился в кабинете, Борис заигрывал с молоденькой секретаршей. Поперся следом за мной, настырный баран.

Флиртовал он, кстати, весьма умело. Представить не могу, когда и где бетайлас научился «снимать» женщин. Зрелище, между прочим, то еще. Особенно, когда знаешь, кто конкретно проявляет интерес к симпатичной блондиночке, сидевшей за столом. Думаю, она сама пришла бы в ужас и бежала бы от Бориса с громкими воплями. Скажем прямо, злобный дух из Преисподней – далеко не предел мечтаний молодых особ.