Снежные искры

Он смотрел на пламя в камине, задумчиво теребя край страницы, и вдруг поймал себя на мысли: «А в чём моё счастье?»

Этот вопрос звучал просто, но ответа на него не было. Всё, что он считал важным и ценным, сейчас казалось каким-то блеклым, незначительным. Успех, деньги, сделки – всё это его жизнь.

Максим нахмурился, чувствуя странное беспокойство. Ему никогда раньше не приходило в голову задумываться о таких вещах. Жизнь всегда казалась ему серией задач, которые нужно решить, и целей, которые необходимо достичь. Но теперь, рядом с маленьким бойким воробушком, он впервые за долгое время позволил себе задуматься: а что, если он что-то упустил?

Цель продать усадьбу начинала казаться ему всё менее важной, уступая месту неожиданным эмоциям, которые сложно было назвать деловыми. Он поймал себя на том, что ждал её возвращения в комнату.

Когда она, наконец, вошла, на ней была пушистая тёплая пижама. И Максим с сожалением подумал, что во вчерашних шортиках воробушек смотрелся аппетитнее. Максим отвёл взгляд, но ощущение, что атмосфера в комнате изменилась, стало почти осязаемым.

– Читаешь? – спросила она, подходя к камину и подбрасывая поленца.

– Пытаюсь, – вздохнул он.

Вдруг тишину разорвал резкий звук телефона. Один за другим сигналы сообщений наполнили комнату. Максим резко потянулся к девайсу, нахмурившись и начиная лихорадочно пролистывать экран. И только краем глаза он заметил, что на лице Олеси мелькнуло сожаление.

– Не буду мешать. Спокойной ночи, – произнесла она, стремительно уходя прочь.

Максим поднял взгляд, но дверь уже закрылась за ней. Её уход оставил после себя странное ощущение недосказанности, но дела требовали внимания, и он попытался сосредоточиться на экране телефона.

Проснувшись под гитарные рифы «Металлики», которые стояли у него на рингтоне будильника, Максим не сразу поднялся. Он лежал в тёплом коконе одеяла, лениво глядя на потолок и перебирая в голове воспоминания прошедшего дня. Экскурсия по дому запомнилась не только благодаря величественным залам и старинным деталям интерьера, но и из-за того, кто был её проводником. Олеся оказалась великолепным рассказчиком: её слова словно переносили его в другую эпоху, оживляя картины прошлого.

Но больше всего его поразило открытие, что Олеся – художница. Как-то раньше он не задумывался, чем она живёт и что её вдохновляет, пока не оказался в её мастерской. Картины, которые он увидел там, захватили его воображение: яркие, эмоциональные, они будто рассказывали истории без слов. Особенно его зацепили её зимние работы – они были наполнены каким-то необъяснимым волшебством.

Одну из картин он разглядывал дольше остальных. Это была усадьба в Рождественскую ночь. Дом сиял в свете множества огоньков, а на переднем плане была изображена семья – Олеся, её родители и, вероятно, бабушка с дедушкой, и ещё какие-то родственники с детьми. Они собрались вокруг ёлки, держа в руках свечи и подарки. От картины веяло теплом и светом, и такой радостью, что казалось, он слышит их разговоры и смех, видит шалости детей. Татьяна упомянула, что картине уже четыре года. Она была написана в последний Рождественский вечер, который они провели вместе, до смерти деда.