Я объявляю тебе войну

На лицах девчонок застыл шок. А я чувствую, как внутри меня все огнем пылает.

Градов усмехается, но его смех не хочется подхватывать, скорее есть огромное желание оскалиться в ответ.

Боковым зрением фиксирую доску на стене. «Гордость института» или что-то в этом роде. Там несколько фотографий. В том числе Градова Матвей Ренатовича и много-много регалий мелким шрифтом.

Мот наклоняется ко мне и делает глубокий расслабляющий вдох. Я вновь вижу его крошечные веснушки. Взгляд сам опускается на его губы, которые сейчас тонкие и поджатые. За партой, когда мы сидели вместе, они были другими.

– Что ж… Значит, враги? Анечка?

– Друзьями-то уж нам точно не быть.

Поединок продолжается, когда девчонки подталкивают меня вперед: нужно срочно идти, иначе опоздаем.

Он коротко мажет по моим губам. Секунда, или того меньше. И отступает в сторону, пропуская меня.

Ощущение горячего душа по всей поверхности тела не стихает. Острые капли стесывают, ранят, жалят. И это все со мной проделывает его разъяренный взгляд.

– За мной, – говорю девчонкам. Все, как одна, ступают следом.

Мы еще посмотрим, кто будет главным, Матвей Градов.

Прохожу мимо парковки и того места, где на меня чуть не наехала машина. Расцарапанные коленки сразу начинают болеть.

Иду вдоль института и заворачиваю за угол. Не знаю, хорошая ли была идея оставить машину здесь, ведь мне придется разворачиваться и ехать в обратную сторону.

Снимаю сигнализацию, открываю дверь и сажусь на руль.

Моя, родненькая. Красненькая. Подарок от папы.

Я не фанат «женских» машин типа «Мини Купера». Но папа думал иначе.

Завожу двигатель и на ближайшем светофоре разворачиваюсь. Первый день подошел к концу. Какие выводы?

Во-первых, не все такие придурки, как Матвей Градов. С девчонками мы должны поладить.

Во-вторых, во всей нашей группе только Градов и придурок с манией величия и эгоцентризмом.

Ну и в-третьих, я – Анна Исхакова, и еще не родился на этой планете человек, который бы меня переиграл по всем фронтам. Кроме папы. Папа не в счет. Так что берегись, «гордость института».

Из-за поворота меня подрезает черная «Ауди». И я со всей силы жму на клаксон.

Какого хрена?

Мы равняемся на перекрестке, и я опускаю стекло. Водитель в соседней иномарке повторяет. Они у него еще тонированные, сразу не выходит различить, кто за рулем.

Но по-любому он придурок.

Сначала вижу глаза, полные ликования, затем самодовольную ухмылку, которая открывает мне ровный ряд белоснежных зубов. Вместо своего клубничного ароматизатора чувствую чужую туалетную воду. Она приклеилась к моим рецепторам.

Градов кивает, типа: «Че хотела?».

Это он мне?

– Ты правила знаешь, мистер Всезнайка?

Матвей закидывает подушечку жевательной резинки в рот и подмигивает, словно флиртует. Но он точно этого не делает, не после его «сброшенной короны» у всех на глазах.

– Ты не должен был подрезать меня!

Градов увеличивает громкость музыки в салоне. Какой-то кальянный рэп. Показывает на уши, намекая, что не слышит меня.

Несколько секунд мне даже нравится, что он включил, но вовремя соображаю, что это то, что слушает Матвей Градов. Мне не может это нравится, даже если это единственная музыка на земле.