Идеально неидеальная любовь
Отец, не глядя на меня, медленно сложил газету. Настолько медленно, что я невольно вжала голову в плечи. Он явно себе давал время успокоиться, но, зная характер папеньки, беды не миновать. Знать бы еще, что в этот раз столь сильно разозлило его.
– Олия, опять?!
Голос отца загремел в столовой. Отозвался перезвоном посуды на подносе у служанки. Тихим вздохом матери и моим мысленным стоном.
– Что «опять»? – Спокойствие, с которым я встретила гневный взгляд папеньки, мне далось непросто.
– Ты опять выглядишь так, будто полкруга провела в компании завсегдатаев питейных домов!
– Да, отец, я опять! – Вилку в кулаке я сжала совершенно случайно, честное слово! – Опять так выгляжу, потому что мой предназначенный, судя по всему, как раз-таки и не вылезает из тех самых питейных заведений!
– Олия! – громыхнул рисс Айк. – Тосс Кейд – уважаемый мужчина. Да за ним столько юбок охотится! И только ты столько циклов строишь из себя жертву!
– Строю? – Вот теперь я и в самом деле разозлилась. Характер у меня всего был взрывной, слишком много эмоций обуревало. И с родителями обычно я стараюсь держать себя в руках. Но не в этот раз. – Строю, отец? По-твоему, я десять циклов терплю все его попойки, драки, травмы и прочие физические проявления только ради того, чтобы показать себя в образе жертвы? Он! Он, не я, отказался от дара Богов! Он, а не я, все это время живет в свое удовольствие. Он! Не ты ли, папенька, все детство твердил мне: «Потерпи, Олия, Максимиан одумается». «Не стоит донимать тосса Кейда, ему нужно время». И я ждала. И терпела! И до сих пор терплю, потому что не могла повлиять на ситуацию. А когда почти год назад у меня появилась такая возможность, ты мне что сказал? Не стоит покидать отчий дом! А все почему? Ах да! Наверное, потому что молодой рисе будет непросто нести груз испорченной репутации в одиночку! Так что же случилось сегодня, отец?! Надоело терпеть в доме неудобную дочь?
К концу своей речи я уже стояла на ногах и кричала. Сохранить хладнокровие и говорить спокойно у меня никак не получалось. Потому что я не строю из себя ничего. Я десять циклов только и делаю, что слушаю насмешки за своей спиной. Досужие сплетни горожан. Ворчание отца. Я – та, кого в детстве отметила Богиня, боюсь выйти на улицы города, потому что там люди! Люди, которые как только меня не называли. Я и падшая, и пьющая, и преступница… За что? Ну за что мне все это? И одно дело, когда глупости говорят посторонние, но папа? Почему?!
– Один из партнеров отказался продлевать договор о найме моих судов, потому что твоя репутация может плохо сказаться на бизнесе, – признался отец.
И все. И это стало последней каплей! Бизнес для папеньки был, конечно, не важнее семьи, но значил очень многое. И такой удар… Но я-то здесь причем? В чем я виновата перед родителями? Разве я носила младенца в объединенный храм, ища благословение богов? Разве я отказалась от их дара? Разве я не была послушна во всем воле родителей? Ладно, во всем не была, но в главном определенно слушалась!
Обернувшись к матери в поисках поддержки, я лишь увидела ее взгляд, направленный на папеньку. Взгляд, полный сочувствия и сопереживания.