Последняя из рода Энтаров

– Возможно… – кивнула, окинув взглядом поле боя, где вперемешку лежали наши погибшие и тела врагов. – Но в одном он не солгал – они не прекратят охоту. И будут убивать каждого, кто встанет на их пути, стремясь защитить меня.

– Но… – попытался возразить Корх, приподнимаясь на локте. Стрела сейчас же в плече качнулась, и он зашипел от боли, зло процедив: – Все лэрды подлые, им верить нельзя.

Я ничего не ответила, глядя поверх голов своих товарищей туда, где среди грозовых туч виднелись серые башни Карстона. Тяжелые капли дождя гулко барабанили по потертой кожаной броне, прочерчивая дорожки на измазанных кровью и грязью щеках, но я не обращала на них внимания. В голове выстраивался дерзкий план, а пальцы машинально поглаживали серебряное навершие меча, отполированное годами прикосновений до зеркального блеска.

– Что ж, раз лэрд так жаждет моего возвращения, я приму его игру, – спустя некоторое время произнесла, с кривой усмешкой добавив. – Вот только он не догадывается, что правила в ней буду устанавливать я…

– Мы идем с тобой, – проговорил Базил голосом, не терпящим возражения, шагнув в мою сторону так стремительно, словно опасался, что я сейчас же умчусь в Карстон одна. – Мы семья. А семья своих не бросает.

– Спасибо, – коротко ответила, благодарно улыбнувшись отцу. Я окинула взглядом лица соратников – обветренные, усталые, но полные той несгибаемой решимости, что отличает настоящих воинов. В их глазах читалась безоговорочная поддержка, и я была уверена, что и они не оставят меня одну…

Только спустя два часа, когда последний ком земли лег на могилы павших товарищей, а раненых кое-как разместили на взмыленных лошадях, мы тронулись в обратный путь. Воздух звенел от хриплых проклятий, которыми наемники поминали подлых убийц. Размытая дождем дорога превратилась в бурое месиво, глина чавкала под копытами и цеплялась за сапоги, затрудняя шаг. Раненые тихо стонали при каждом толчке, их бледные лица покрывала испарина, а наспех наложенные повязки то и дело приходилось менять.

Но даже в этих тяжелых условиях никто не проронил ни слова жалобы, не потребовал привала. Напротив, казалось, что трудности пути лишь крепче спаяли наш отряд, а мысль, что впереди нас ждет возможный враг, странным образом не угнетала, а придавала новых сил, словно разжигая в крови огонь мести за павших братьев по оружию…

До «Пьяного гоблина» мы добрались глубокой ночью, на третий день изнурительного пути. Дорога обратно далась нелегко – на этот раз раненых было куда больше, и многие едва держались в сознании, не то что в седле. В крохотной придорожной деревушке нам посчастливилось раздобыть старую телегу с рассохшимися колесами, куда мы уложили самых тяжелых. Остальных по очереди несли на наскоро сколоченных носилках, сменяя друг друга каждый час.

И едва мы оказались во дворе таверны, откуда тянуло теплом очага и дразнящими ароматами жареного мяса, люди заметно приободрились. На их измождённых лицах появились улыбки, ведь впереди ждала крыша над головой, горячая вода для омовения и сытный ужин.