Города гнева

Одинцов потирает виски, внимательно слушая доклад лейтенанта. Его пронзительные глаза слегка прищурены, выражение лица остается непроницаемым.

– А что с подготовкой к предстоящему отбору?

Белова, держа осанку, как будто стоит на плацу, отвечает с легкой долей напряжения:

– Экзамен пройдет по плану, но есть риски. Перечисленные ранее группы не готовы выдержать все этапы. Их показатели не соответствуют требованиям.

– Почему? – коротко бросает генерал, слегка подаваясь вперед. На это замечание он всегда обращает внимание, когда дело касается недостатков в подготовке.

Белова на секунду медлит, словно взвешивая каждое слово.

– Это не только недостаток выносливости или навыков. Там, где нет единства, каждый работает сам за себя. Поэтому мой прогноз не самый оптимистичный.

Генерал замечает, как сержант Синг, занимающий место рядом с Беловой, чуть покачивает головой. Инструктор по выживанию редко выражает несогласие с командиром по боевой подготовке, но сейчас, похоже, именно тот случай.

– Синг? – зовет генерал, поднимая бровь. – Твое мнение?

Сержант кладет ладони на стол, голос его звучит глухо, но уверенно:

– Согласен с анализом, но это больше, чем просто «разногласия». У слабых групп нет лидеров. Они как дикие звери, которых не обучили навыкам взаимодействия в стае. Слабым группам не хватает твёрдой руки, способной удержать их вместе.

Генерал кивает, соглашаясь с доводами сержанта, и переключается на Марка Лоренса, ведущего аналитика психотактики, сидящего по правую руку от Синга.

– Что скажете, док? – спрашивает он, зная, что его аналитический подход часто позволяет взглянуть на ситуацию под другим углом.

Лоренс поправляет съехавшие на нос очки, приосанивается, пытаясь подражать коллегам, но с военной выправкой у него явно есть проблемы, зато, как профессионал, он хорош в другом.

– Полагаю, проблема глубже, чем просто разобщённость, – тщательно взвешивая каждое слово, проговаривает док. – Мы говорим о молодых людях, которые прибыли на Полигон не по своей воле. Они вынуждены бороться за право находиться в программе из страха или ради выживания. Они не понимают, что их успех зависит от того, насколько хорошо они доверяют друг другу.

– Доверие, – медленно повторяет Одинцов, словно силясь вспомнить значение этого слова. – Хорошо, Лоренс. Я тебя понял, но мы не опираемся только на внутреннюю мотивацию рекрутов. Мы здесь, чтобы выжать из них максимум, даже если для этого придется перекраивать их психику и представление о командной работе.

– Третья команда демонстрирует лучшее взаимодействие, – снова включается в разговор лейтенант Белова, указывая на графики. – Их лидер – Эрик Дерби. У него лучшие показатели на протяжении всего обучения. Он берёт на себя задачи, которые многим не по плечу, и поддерживает тех, кто отстаёт. Например, Кирби, начавший обучение с низких показателей, смог выйти на стабильный уровень исключительно благодаря вовлечённости Дерби.

– И что в нём особенного? Кроме фамилии? – бросает Одинцов, делая акцент на последних словах.

Белова отвечает без колебаний: