Нахаловка 2
– Эх! Ну, это ты поспешила, девка! – отозвался участковый. – Хотя, а что муж? Муж, как известно, объелся груш! Не захочет с тобой переезжать – так мы тебе у нас отменного жениха найдем!
– Уж не вас ли, Филимон Митрофаныч? – подначила старика Света.
– Ох, егоза! – погрозил ей пальцем Сильнягин. – Да куды ж мне женихаться? Был бы помоложе чуток…. А так – не сегодня-завтра коньки отброшу! А парни хорошие у нас найдутся! Вон, можно у Катьки в бригаде пошукать! Лесорубы! Красавцы! Прям тридцать три богатыря! Эх… – УАЗик резко затормозил – В свете фар показался сарай Кирьяна, и сам хозяин, стоящий у распахнутых ворот с прискорбным выражением лица и взъерошенной плешивой шевелюрой.
Сильнягин залихватски остановил «козла», едва не наехав на Бочкина.
– Филимоныч, сдурел? – заверещал, испугавшись, водитель грузовичка. – Задавить же мог!
– Так не задавил же? – парировал его претензию пожилой мент, резво выбираясь из-за руля. – А ты вот бедную животину вусмерть ухайдохал!
– Ну, так то – я, а то – свинья… – заикнулся, было, Кирьян, но Сильнягин, приблизив свое небритое лицо к самому уху Бочкина грозно прошептал, но так, чтобы не расслышал Махмуд:
– Не вздумай трепать языком, Кирюха, пока я буду допрос вести! Стой, да помалкивай себе в тряпочку! Усек?
Кирьян молча кивнул, за что Сильнягин одобрительно похлопал его по плечу: мол, молодец!
– Ну, я долго ждать буду, гражданин начальничок? – цепко зыркнув по сторонам из-под прищуренных глаз, произнес таджик. – Мне уже по возрасту пора колеса принять, корвалолу накапать и бай-бай в кроватку!
– Да не прибедняйся ты, Махмудка, – не принял во внимание жалобы старика участковый, – ты еще здоров, словно конь. – Думаешь, я не знаю, как ты до сих пор у себя на ферме упахиваешься? Похлеще иного молодого! Ты лучше своего внучка к работе приставь! А то пропадает пацан ни за грош…
– А ты меня не учи, ментяра! – Неожиданно окрысился пожилой таджик, видимо причина, озвученная Сильнягиным, была для Махмуда очень болезненной.
– Ладно, извини, старый! – неожиданно извинился Филимон Митрофаныч. – У самого за твово пацана душа болит. Ведь я тоже его с малолетства пытался на путь истинный наставить. Но не вышло у нас чего-то… – И он, словно оправдываясь, развел руками. – Недосмотрели. Я, так-то, с себя ответственности тоже не снимаю…
– Хватит уже! – устало произнес таджик. – А с Тимкой все нормально будет – мы его намедни к старой Лукьянихе определили…
– Ой, смотри, Махмуд, не перегни палку… – предупреждающе протянул участковый. – Если насильно…
– Да окстись, ментяра! – невежливо перебил Митрофаныча Али-Баба. – Он сам попросился! Представляешь?
– Ах, да! – хлопнул себя пятерней по лбу участковый. – Я же сегодня Алешкину машину на дороге останавливал – опять лихачил, паразит! Он как раз с Тимохой был… – припомнил Сильнягин. – И они что-то с крестником мне про Лукьяниху плели… Правда, что ль, сам согласился?
– Валька с Алешкой его к Лукьянихе вечор увезли, – ответил Махмуд. – Пока желание бросить эту гадость не пропало.
– Это же здорово, Махмудка! – действительно обрадовался Сильнягин. – Может, сумеет помочь старуха-то. Ведь многих из синей ямы вытащила!