Поломанная любовь

Лале все еще сидела на кровати, когда я остановился перед ней.

В глазах плескался вызов, но страх преобладал. В ней было так много страха, который она прикрывала отвагой, остроумными фразочками или простой ненавистью. Она ненавидела меня, это было ясно как день, но там было много ненависти, будто на весь мир припасла.

Я протянул руку, и она дернулась в сторону, словно хотела уйти от удара. Потом поняла, что я и не планировал ее бить, но возвращать лицо прямо не стала. И все же, я коснулся мягкой щеки.

Глаза все еще видели ее нежной, обнаженной… невинной.

Пальцы на ее коже ожили и стали водить круги. Я не хотел, чтобы она меня боялась, и безысходность этой ситуации заставляла идти по другому пути. Для нас выход был только один.

Пока я прикасался к ней, Лале замерла, и из ее глаз потекли слезы, а дыхание участилось.

Опустив руку, я сделал голос максимально мягким, на сегодня довольно злости и противостояния.

– Я закажу ужин в номер, можешь пока что принять душ.

С этими словами я вышел из спальни и остался в гостиной.

За дверью была тишина еще минут десять, лишь после этого она побродила по комнате, и дверь в ванную захлопнулась.

Ужин прошел в тишине. Удивительно, но Лале не фыркала на еду, что я заказал на свой вкус. Она спокойно поела и ушла на балкон, выход на который был из гостиной. Я остался на диване и смотрел в телевизор, понятия не имея, что там показывают, потому что думал совершенно о другом.

Одно было ясно, она не назовет мне имя того ублюдка, но, если я «ослаблю» бдительность, обязательно побежит встречаться за моей спиной. Подло, глупо и предсказуемо, но так важно для меня.

Как бы мне ни хотелось, но спать на диване не вышло. Он был слишком маленьким и неудобным.

Лале уже лежала в постели, когда я вошел в спальню. При этом она освободила вторую половину кровати.

«Предусмотрительно», – подумал с улыбкой.

Мы не произнесли ни слова, до тех пор, пока я не лег и не попытался залезть под одеяло.

– В шкафу второе одеяло, – выпалила она спешно, лежа спиной ко мне.

Усмехнувшись, я встал, взял его и наконец лег.

Ужасно хотелось спать… но у меня не получалось даже на пару минут прикрыть глаза. Понятия не имею, сколько я так лежал в попытке уснуть. Ничего не выходило.

Я повернулся к моей жене и обнаружил, что напряженные до этого плечи, сейчас были расслаблены. Дыхание стало спокойным. Она явно спала.

Темные волосы лежали на подушке, образуя узор и мягкий аромат, доносился до моего носа.

У нее был приятный аромат, который я запомнил еще с брачной ночи, пока пытался ласкать и быть нежным, пока осыпал поцелуями ее тело.

Сейчас я устал, чтобы злиться. Я просто думал и думал, обнаружив себя в какой-то момент лежащим к ней почти вплотную, с зарытым в ее волосы носом.

Ревность выжигала все изнутри от мысли о ней и ком-то другом, но я знал единственное решение для нас двоих – отдать ее тому другому. Тому, кого она слепо любила. Тому, кому, вероятнее всего, была попросту не нужна.

С этими мыслями я и уснул, а под утро раскрыл объятия, скрывая свою непозволительную слабость к женщине, которая так и не станет моей.