Ночь с тобой. Неугасшие чувства

На кассе я подмечаю, как юнец пристально меня разглядывает, когда думает, что я не замечаю этого.

Удивлен. Шокирован. Недоволен. Еще и хмурится.

Ничего, мелкий, привыкай. Теперь будем часто видеться.

Подъезжаем к их дому.

– Проходим, – командует Марина после того, как с минуту шуршит содержимым сумки в поисках ключей.

Наверх топаем быстро. Марина – напряженно, я – нетерпеливо, пацан – опечаленно.

Свой увесистый пакет со вкусняшками, фруктами и колбасой я ставлю на пол. В руках Тима торт – Марина настояла. Сказала, она всегда просит сына помочь с продуктами. Даже когда ей легко.

Помню, меня мама в детстве тоже с этим кнокала.

Тим убегает к себе. Хотя… здесь двушка. Куда ему убегать?

– А как вы с мамой тут распределяете койко-места?

Да, я продолжаю напирать, а она как думала?! Я в шоке до сих пор!

– Мама спит в своей комнате, мы с Тимом – в зале, – Марина пожимает плечами, мол, что тут удивительного. – На раскладном диване.

– Не тесно вам тут втроем?

– Нормально нам, – сверкает глазами.

– Зато у меня места больше, – продолжаю я перечислять свои преимущества. – Дом новее, и район тебе понравится. А у ребенка будет отдельная комната.

– Ты о чем? – тихо выпадает она в осадок.

– Тебе со мной лучше будет, – гну я свою линию. – И на работу ездить удобнее.

– И даже ребенок тебя не пугает?

Эта едва слышная беседа как бальзам на душу. Когда Марина не грозится мне по башке врезать или по яйцам, а уточняет обычные вещи.

– Да хоть три, – ухмыляюсь я.

Губы ее дрогнули, глаза широко распахнулись. Наконец-то.

– Но то, что он всё-таки один, меня уже радует. Или… он не один?

– Один, – заявляет она уверенно.

Я встаю к Марине вплотную, отступать ей некуда, за спиной – стена.

Кладу ладонь ей на шею. Пальцами мягко поглаживаю нежную кожу.

– У него же наше гражданство?

– Конечно.

– На его свидетельство о рождении можно взглянуть?

Но Марина и тут наносит сокрушительный удар по моей выдержке, пробивая защитный блок:

– Он записан на Игоря, если тебя именно это интересует.

Ладонь моя непроизвольно сжимается на загорелой коже, ярость застилает глаза. Марина вздрагивает, и это приводит меня в чувство.

Стараясь задержать свирепое дыхание, чтобы не напугать ее еще больше, я как могу сдержанно уточняю:

– А говорила, что не спишь с ним.

– Так получилось.

В ее взгляде вина и сожаление. В моем – бездна невысказанных эмоций.

Вулкан внутри почти извергается.

– Поэтому спряталась, – констатирую факт, отказываясь признавать правду. Многое еще готов ей выдать, но перебивает мелкий, что неожиданно возвращается на кухню.

– Мам. А мы ужинать будем потом? – застывает в дверях, переводя взгляд на мою руку на горле Марины.

Я как ошпаренный отпрыгиваю в сторону. Да блядь!

– Ты голодный? – растерянно уточняет Марина, отмирая. Ей тоже неловко.

– Очень.

– Тогда сейчас и сядем. Иди, я накрою и тебя позову.

– Нет, я лучше тут. Помогу тарелки достать.

Он и правда начинает доставать тарелки. Расставив две для себя и мамы, скованно косится в мою сторону.

– Я тоже буду, – киваю.

Третья тарелка тут же оказывается на столе рядом с остальными. Малец еще и приборы заботливо положил для меня.