Брак по расчету. Второй шанс за 40+
– Новый пуховик стоит минимум семь тысяч. Деньги отправите на карту по номеру телефона. До свидания! Не увижу денег через пару часов, сниму записи видеонаблюдения и напишу заявление в полицию!
Кажется, такой отповеди от меня никто не ожидал. Мать Вити застыла с открытым ртом посреди зала. Тут сбоку от продавщицы, с которой я всегда была приветлива, донеслось:
– А я, если что, в свидетели пойду!
Благодарно улыбнулась немолодой женщине, которая пыхтела негодованием. Она давно бурчала, что я все на себе тащу. Да, нетактично, но зато от души.
Мне, наверное, этого не хватало именно в этот момент жизни. Так сказать, для удержания настроя.
Поэтому я развернулась и смело пошла домой, про себя думая, что даже жизнь намекает мне на то, чтобы я сменила гардероб. Хотя желания как такового и не было.
Ну, да ладно, посмотрим, к чему все это приведет. Тем не менее я расстроилась. Тем более, разговор с Витей два дня назад вышел тоже сложным.
– В смысле уходить, куда?
– Куда хочешь. Я думаю, с меня хватит. Я хотела бы расстаться.
– Расстаться – это как? – тупо переспросил он.
Пришлось немало раз объяснить ему, что я имела в виду. И все потому, что он никак не хотел понимать. В его голове не укладывалось, как такое сокровище, как он, можно выгнать.
Он же не пьет, не бьет меня и деньги в дом приносит. Правда же? Именно так когда-то мне мать сказала, когда меня бросил очередной кавалер.
– Дочь, так одна останешься! Посмотри, Витя какой хороший, ухаживает за тобой. Ну, и что, что за душой не так много, ты тоже не принцесса у нас, и не какая-нибудь, чтобы за богача замуж выходить!
Но вот родителей нет уже много лет, а ее слова до сих пор звучат в моей голове. Набатом. И из-за этого очень-очень страшно. Правда, в какой-то момент другой страх стал сильнее.
Страх оставить все, как есть, и однажды проснуться в климаксе, без детей и вот с таким вот Витюшей под боком. Он же храпит чудовищно! А вчера я даже не стала уходить с кровати на диван, от которого болят бока.
– Влада! Тебе уже почти сорок, ты чего? Да и куда я пойду? Мне некуда совершенно!
– К маме.
– Но она спросит, что случилось? Не скажу же я ей, что у тебя проблемы?
В ту ночь я сдалась, но на утро заявила, чтобы вечером ни его, ни его вещей не было в моей квартире. Жестоко? Чувство вины топило с головой, но я уперто продолжала настаивать на своем. Словно во мне проснулась какая-то новая личность.
– Но я даже не изменял тебе! Хотя мог. Ты знаешь, сколько женщин заглядываются на меня на работе, но я кремень! Такого мужика все хотят себе! – говорил он хотя бы с какой-то эмоцией.
Надо же, за все восемь лет от него ничего подобного не слышала, зато вот от его матери не раз. Она частенько к нам напрашивалась, но я всегда сворачивала это стремление, и, видно, не зря.
– Раз хотят, то пусть забирают! – дрожащим голосом отвечала я.
Я несмелая, наверное, просто настолько устала, что больше не могла себе представить это тело у телевизора. Не хотела что-то доказывать, решать.
Тишины хотела, как в той песне. Просто тишины. И я ее получила. Да вот только было как-то непривычно в ней. Горько. Словно мир остановился. Надо бы что-то сделать, но даже есть готовить не хотелось.