Падший – 2

Времени на осмысление ситуации не было. Вариантов немного. Лучший – уничтожить церковь. Я могу сделать воздушный взрыв, подорвав весь кислород в комнате. Это убьёт жуков, но в подобном закрытом пространстве это вышибет наружу лёгкие моего сосуда. С Марковым и блондинкой произойдёт то же самое.

Остальные органы скорее всего просто будут перемолоты в кошачий корм. Все виды огня – моё лучшее оружие, но здесь крайне неподходящая для подобных фокусов территория. Нужно срочно переходить к следующему лучшему варианту.

– Как же вы мне дороги! – Выругался я, наблюдая за героической битвой Толика и решительным лицом Маркова, который планировал отдать концы.

Я сел на пол, прямо посреди пентаграммы, которая усилиями метки превратилась просто в кривые рваные линии, затем изо всех сил укусил свою правую руку. Зубы сжимал до тех пор, пока не появилась кровь.

Потом принялся размахивать конечностью, разбрызгивая черные тяжелые капли по полу. Так и думал. Сосуд юридически мертв. В нем нет больше крови человека, но полным-полно моей. Жуки – это адовы падальщики. И да, если что-то срочно не предпринять, они просто сожрут всех, кто находится внутри церкви. Моя кровь для падальщиков – как помои для свиней, как винишко для алкаша, еще не вышедшего из запоя. Этакий особый вид кайфа, от которого они ни за что не откажутся.

Жуки, почуяв знакомый запах, сначала застыли, затем пошла реакция. Вся эта армия адских насекомых развернулась, оставив в покое Толика с Марковым, и направилась прямо к мне, на ходу лакая черную вязкую жидкость, которой на полу было уже до хрена. Как много, оказывается, во мне крови…

Я продолжал трясти рукой, разбрызгивая как можно больше демонской жидкости между мной и жуками.

А теперь приготовьтесь, наступает полный отстой. Последует вторая часть плана, от которой будет довольно больно. Мне, естественно.

Дождавшись, пока падальщики окажутся измазаны в моей крови, закрыл глаза, расслабился, и сделал кое-что очень глупое – пустил через сосуд разряд в очень до хрена вольт. Я вызвал молнию. Создал ее внутри себя.

Чтоб вы понимали, молния – это очень мощная штука, а молния, которая проходит через тело сосуда – это очень мощная и очень больная штука.

Конечно, я знал, что не умру от небольшого разряда. Ну как небольшого… с точки зрения Падшего. Человеческое тело придерживалось иного мнения.

Разряд понесся вперед, перескакивая с одной капли крови на другую, с лужи поменьше, на лужу бо́льшего размера. Жуки подпрыгивали, верещали, а потом весело и задорно превращались в пепел. Те, кто оказывался снизу, поджигали тех, кто напирал сверху.

Буквально несколько минут – и в церкви остались только Марков, который смотрел на меня охреневшими глазами, Толик, который выглядел расстроенным из-за того, что не смог защитить нового хозяина, и майор Машурина, которая по-прежнему лежала в отключке, блаженно улыбаясь.

– Иди на улицу и убей всех, кто там есть. – Велел я Метке. По-моему, мой голос звучал несколько уставшим.

– Это жестоко. – Робко попытался образумить меня Степан.