Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога

Потом пришлось «очнуться», и Грета тут же отправила меня работать. Так и потянулся день за днём. Но я не из тех, кто ждёт милостей от кого бы то ни было. Разузнала, кто работает в доме. Нужно же мне найти местного «языка», который расскажет об этом мире.

При замке жили две девушки и два парня – замковая прислуга, на кухне Бланка и Дюк. Над ними Грета и мажордом с кошачьим именем Леопольд. Тот ещё зазнайка. Со слугами он разговаривал сквозь зубы, цедя свои приказы. Мелкими поручениями занимались двое мальчишек, лет десяти. А на подворье работали конюх и садовник.

В домике возле замка жила охрана, набранная из военных ветеранов, как я поняла. Хмурые, необщительные мужики, что менялись каждый день на воротах.

Остальные слуги меня сторонились, все, кроме Бланки. Потому я пока не пыталась познакомиться поближе, не понимала, почему к бедной девчушке относятся с таким пренебрежением, если не сказать, с ненавистью.

И, самое главное, не могла понять, как очутилась в её теле и за что. Такой судьбы врагу не пожелаешь. Жизнь в голоде и холоде, тяжёлая грязная работа с утра до ночи. Перед кем я так провинилась?

Когда меня затягивало в «чёрную дыру», я надеялась пусть и не на райские кущи, но хоть на престижный уголок ада, с котлами похолодней. А очутилась… И впрямь, в аду, что похуже, чем у Данте. Там хотя бы всё ясно, за что и почему.

Надо присмотреться к слугам поближе, авось хоть кто-то из них снизойдёт до бесед со мной. Буду выкручиваться. Жить вот так, убогой замарашкой, я не собираюсь.

Продрогшая, проскользнула в дом с чёрного хода. Ночи становились всё холоднее, золы в каминах прибавлялось, и я была вся покрыта слоем пепла и сажи.

– Золушка, ити его, – бормотала сама себе под нос, – где там принц хоть какой завалящий.

На кухне, наверное, уже никого нет. Пойду, гляну, вдруг повезёт и мне удастся поужинать. Готовили для слуг в общей посудине, кто успел, тот поел. А продукты Дюк запирал в шкафах, не достать.

Я тихонько отворила дверь, за столом, опёршись на руку и клюя носом, сидела Бланка. Осторожно потрясла её за плечо. Женщина встрепенулась, открыв заспанные глаза:

– Дора! Наконец-то, я ведь тебя жду, – она поднялась, достала тарелку с похлёбкой, – садись, поешь.

Искренняя забота поварихи растрогала. В замке чувствовала себя словно чумная, все сторонились меня. Одна Бланка помогала жалея.

Усевшись за стол, принялась за еду и не выдержала:

– Почему все так грубы со мной? Что я плохого сделала? – Ждать, пока кто-то объяснить мне, в чём дело не было сил.

Бланка округлила глаза:

– Дора? Что за странные вопросы?

Я молчала, придумывая на ходу, что сказать:

– Когда мне было плохо, точно провалилась в чёрную дыру. Решила, что умираю. А когда очнулась, то поняла, что не помню многого из своей жизни. Не знаю, как так получилось.

– Ох, деточка, – Бланка подсела ближе, погладила меня по голове, – вот уж не было печали. За что же боги ополчились на тебя.

Я замерла, ожидая, что дальше скажет повариха. Опять приходится её обманывать. Совестно, но что поделать.