Служанка Его Светлости, или Как разорить герцога
– На что? – Бланка поднялась, уперев руки в бока, – у тебя его нет. Неужели до сих пор не поняла? У тебя ни документов, ни денег. Ничего. Тебе некуда податься.
Я растерянно смотрела на повариху. Говорить ей, что собираюсь бежать, не буду. При всей своей доброте женщина беспрекословно подчинялась герцогам. Для неё обмануть их или пойти против – кощунство.
– Я могу попытаться поговорить с Беатрис. Ты сама заметила, у меня неплохо получается шить. Может, она сжалится и отправит меня в швейные мастерские при замке?
– Не будет такого, – вздохнула Бланка, – разговоры не прекратятся, пока ты будешь здесь. И герцоги это понимают.
Не видя смысла продолжать разговор, я вышла из кухни. Выходит, времени совсем в обрез. Бланка права, у меня нет ничего. Но главное, документы. Если они где и хранятся, то только у Бруно. В кабинет мне не пробраться, ключ лишь у герцога и Леопольда. Надо предупредить Леви. Однако теперь я сомневалась, что конюх пойдёт со мной. Он ещё и за месяц расчёт не получил.
На конюшне было тихо, друга я отыскала в пустом деннике, где он дрых на куче свежей соломы.
– Леви, – потрясла я его за плечо.
– Что? – Подскочил парень, протирая сонные глаза, – Дора? Ты зачем здесь?
– Кое-что переменилось, – я замялась, не зная, как рассказать ему обо всём.
Леви уселся на сене, поджав под себя ноги:
– Говори толком, что произошло.
– Меня хотят упечь в монастырь. После того как герцоги вернутся.
– Ну дела-а-а, – конюх закусил соломинку, выдернутую из кучи, – Дора, я не могу уйти прямо сейчас. На какие шиши мы доберёмся до Меглора? Идти пешком слишком далеко. И на провизию у нас тоже нет денег.
И в этот момент я поняла, что здесь мне помощи ждать неоткуда. Все думают, что при монастыре мне будет лучше. Так решит и Тьяго, если я обращусь к нему за помощью. Скомканно попрощавшись с Леви, ушла в замок. Как только основательно стемнело и все отправились на боковую, я пробралась в библиотеку, нашла карту герцогства и на память учила путь до Меглора. Названия деревенек, рек, дороги. В душе противно ворочался страх, то и дело вонзавший свои холодные когти в моё сердце. Идти одной, без спутника. Кто бродит по здешним дорогам? По тракту почти не ездят торговые люди. Крестьяне возят свои товары в города по выходным, но им попадаться на глаза не стоит. Вдруг меня объявят в розыск. Я снова углубилась в карту. По всему продолжению пути вдоль дороги тянулся лес, можно укрыться в нём. Только вот хищников никто не отменял. Попросится на работу в каком-нибудь посёлке? А если поймут, кто я? Живо отправят назад в замок.
Я вспомнила, как потеряла мужа. Там, в том мире. Такое же чувство отчаяния, безысходности. Он был тем якорем, что удерживал нашу жизнь, оберегал её от внешних угроз. Даже в самые лихие времена, когда лихорадило всю страну, супруг никогда не унывал. Помню, как он подшивал мои заношенные ботинки, у которых оторвалась подошва. Нитки были плохонькие, и шва хватало едва на пару дней, а он садился и снова зашивал носки, что давно просили каши. Почему-то на похоронах мне больше всего запомнилось, что ботинки опять порвались и я шла в процессии, зачерпывая ими грязь и воду из луж. А когда разулась дома и увидела облепленные глиной ноги, впервые со дня его смерти разрыдалась. Тогда мне тоже некуда было податься, а на руках осталось двое детей. Спокойно, Маша, она же Дора, не из таких передряг выпутывались.