Дурень. Книга пятая. Буря

К счастью для Дурня об этом подумал сам Олег Владимирович. Он поступил просто. Заплатил копеечку служащим в порту за простую вещь, как только в порт войдёт любой русский корабль, так нужно срочно отправить человека с известием в эту самую контору и получить там ещё десять долларов. Так что с бескозыркой на пирсе Иваницкий не стоял, а вот через час после прихода «Дианы» в порт уже был на борту, а ведь «Диану» пока на пирс и не пустили, стояла на якоре в бухте в двух кабельтовых и ожидала чиновников и таможенников. С ними Олег Владимирович на паровом катере и прибыл, представившись агентом русского князя, находящегося на корабле.

– Слава богу, Александр Сергеевич, что письмо ваше третьего дня дошло, о том, что вы на «Диане» отправляетесь. Бросил все дела и из Спрингфилда сюда примчался.

Террором ничего поделать нельзя с животными, на какой бы ступени развития оно ни стояло… Террор совершенно парализует нервную систему.

Алиса аккуратно, никуда не торопясь, заправила постель, и пошла на двор умываться. Это просто привычка дурацкая. В посольстве, том самом бывшем приюте для детей, который они заняли, теперь провели водопровод и в ванной комнате, специально пристроенной к зданию есть и тёплый, зимой или вот сейчас холодной промозглой осенью, туалет с холодной водой и даже с тёплой, правда для этого приходилось разжигать печь. Есть ванная большая медная, даже два больших зеркала. И конечно остальные живущие в посольстве калмыки её пропустят без очереди. А вот она привыкла умываться холоднючей водой из рукомойника повешенного под большой старой липой, растущей у флигеля.

Пришла, а там уже Мончаг с Монголом раздевшись до пояса плескаются и покрикивают, поливая друг друга.

– Привет, Алиса, сегодня? – выхватив у Монгола полотенце и, начав растираться им, поприветствовал переводчицу посол.

– И вам не хворать, Ваше Высокопревосходительство, – вздохнула переводчица, земля перед умывальником была мокрая, и следы сапог говорили о том, что и раскисшая даже. Долго тут эти «детишки» плескались. – Воды хоть оставили?

Рукомойником это приспособление только называлось, на самом деле это был огромный медный бак, в который вмещалось пудов десять воды. Бочкой не назовёшь, так как он квадратный, но как раз баррель и входил воды.

– Сейчас накачаем. Свеженькой, – Монгол дёрнул за руку Мончага к колодцу, рядом с которым находился ручной насос, снятый с корабля, списанного. Весь бронзово-медный начищенный и блестящий золотом в лучах редкого осенью поднимающегося над Лондоном солнца.

После завтрака Алиса зашла к Мончагу в кабинет, заваленный картами окрестностей Лондона и самого Лондона и усевшись на стул из красного дерева, подаренный лордом Пальмерстоном послу Джунгарии, спросила:

– Поведаешь?

Чрезвычайный и полномочный посол Джунгарского ханства подвинул к Алисе карту, лежащую перед ним и ткнул пальцем в обведенный карандашом участок:

– Тут у него любовница живёт. Он к ней как по расписанию приезжает каждую субботу вечером. Уезжает в воскресенье днём. Дедушка ведь, на тот свет пора, а туда же на молоденьких тянет, – Мончаг при этом смотрел на Алису такими глазами, что даже далёкой от светских утех Алисе было понятно, что это вопрос не высказанный, мол, а у нас-то, когда свадьба?