Эффект бумеранга
– Займись собой, Кира. Приведи нервы в порядок. Давай разведемся тихо, потом я подумаю о ваших встречах с Машей. Нам всем нужен перерыв, чтобы привыкнуть…
– К твоей любовнице? – не сдержалась я. – Вот уж вряд ли Маша так быстро свыкнется.
Игорь устало вздохнул.
– Задолбала, Кира. Я все сказал. Не смей соваться к Маше. Давай, пока, – сказал он и сбросил звонок.
Я выругалась грязно и громко, рванула одеваться, чтобы поехать в поселок. Но воспоминания о полиции быстро охладили мой пыл. Перед глазами встала обшарпанная камера, и ноги заломило от холода. Игнорировать угрозы Игоря в этот раз я побоялась.
Но и дома сидеть я не могла. Решила, что пойду прогуляться по району.
Район, где мне придётся жить, оказался вполне типичным. Новостройки, много мигрантов, много детей и собак, хорошая инфраструктура, вылизанная территория. Типичная Москва.
После большого дома и частной закрытой территории двора все это вызывало у меня раздражение.
Игорь прав. Я забыла, что жила в Подмосковье, выпрашивала у мамы деньги на вторые джинсы, невкусно ела.
Вспомнив о еде, я сразу стала искать глазами кофейню, ресторан или хотя бы пекарню. Мой мир рухнул, но кофе с пирожным никто не отменял.
Мне понравилась кондитерская, которая располагалась в доме напротив. Я зашла, села за столик и взяла себе пирожное с ягодами. Кроме ботокса и курортов, я была зависима от сладкого.
Всю свою жизнь я сладкоежка и даже немного кондитер. Мне всегда нравилось печь. Я изучила все классические рецепты десертов. Мы с Машей часто вместе готовили. Она обожала тирамису и красный бархат.
Я вдохнула поглубже, чтобы не разреветься, отломила ложкой кусочек медовика и отправила в рот. К сожалению, он и рядом не стоял с настоящим медовиком. На зубах скрипнул сахар. Кошмар. Про сахарную пудру никто не слышал. Я скривилась и скорее сделала глоток кофе. Он был ненамного лучше пирожного. Дешевое зерно, слишком много воды.
Доедать и допивать не было никакого желания. Обычно я не ругаюсь в ресторанах, но сегодня день не задался с утра. Я подошла к девушке за стойкой и спросила:
– У вас медовик из магазина?
– Нет. Что вы! Это собственное производство, – возмутилась она.
– Сахар в креме не растаял и хрустит на зубах. Коржи сухие.
Девушка развела руками и выдала дежурную фразу:
– Я передам повару. Мы учтем ваши пожелания.
Кофе тоже жидкий и кислый, – добавила я.
– Я передам… – начала она.
Но я не дослушала и махнула рукой. Она сама варила мне американо. Кому передавать замечания при таком раскладе? Кофемашине?
Оставив на столе и медовик, и кофе, я вышла на улицу. Очередное разочарование. Сюда больше ни ногой.
– Зажралась, – буркнула я себе под нос.
– Нет. Вы правы на сто процентов, – проговорила у меня за спиной девушка.
Я вздрогнула, потому что не заметила ее.
– Извините…
– Кофе. – Она показала мне стакан из этой пекарни. – Он паршивый. Как и десерты. За углом есть другая пекарня, но там еще хуже. Мы все страдаем, но делать нечего. Приходиться брать то, что дают. С молоком почти нормально.
Она сделал глоток.
– Проблемы белых людей, – усмехнулась я.