Птица, лишенная голоса

– Начинает тот, у кого выпадет наибольшее число, – сказала я воодушевленно, но, увидев «1» на кубике, тут же помрачнела: – Значит, ты начинаешь.

Каран, увидев, как я расстроилась, рассмеялся:

– Ты начинай. Кроме того, первая попытка не считается. А я заодно пойму, как играть, – ответил он и подмигнул.

Не спорь с ним и бросай уже эти кости.

– Хорошо-о-о, – согласилась я с радостью.

Я подняла игральные кости и снова кинула их на стол.

– Цель игры в том, чтобы выкидывать наибольшее количество на кубиках и собрать все шашки, – сказав это, я увидела, что на кубиках выпало 5–5. – Это значит, что я могу собрать все шашки, которые расположены на пятом поле, но, для того чтобы это сделать, в начале игры мне нужно разгруппировать их стопки.

Я взяла две шашки с поля пять и распределила их по одной на пустых полях.

– Теперь я могу собрать те шашки, которые «открыты», то есть одиночные шашки, – улыбаясь, я подняла голову и посмотрела на Карана, и поняла, что он все это время смотрел не на доску, а на меня.

Он наклонился вперед, не сводя с меня глаз. Вздохнув, он внимательно присмотрелся ко мне.

– Какого цвета твои глаза? – спросил он тихо.

Когда смотрю на солнце, они становятся светлее, но когда смотрю на тебя – то готова упасть в обморок.

– Голубые.

Каран мотнул головой, как бы говоря «нет».

– Нет, они не просто голубые, – сказав это, он еще ближе придвинулся ко мне, словно всерьез попытался разобрать их цвет. – Это какой-то особенный оттенок синего? Я вижу такие в первый раз.

Он так пристально на меня смотрел, что я заерзала в кресле.

– Мой отец, – начала я, облизывая пересохшие губы, – говорил, что они цвета океана.

Его губы слегка приоткрылись. Глаза смотрели так, словно наконец нашли то, что искали.

– Да, – ответил он, слегка щурясь. – Синий океан. Именно этот цвет.

Не выдержав его напора, я отвела взгляд и указала головой на шашки.

– Давай, играй, – сказала я, пытаясь сменить тему. – Ты понял правила?

В гостиной воцарилась тишина. Я вскинула голову и уставилась на Карана. Он все еще смотрел на меня. Мы застыли лицом к лицу. Потом он снова откинулся назад.

– Понял, – сказал он и взял игральные кости в руки. – Выигрывает тот, кто сначала раскрывает все шашки, а потом собирает их с поля?

– Да, да.

Он потряс игральные кости в руке и кинул их на доску. Выпало 3–6, и он сделал ход.

– Это не стратегическая игра, здесь все решает удача, – сказал он, словно только что раскрыл суть шашек. – Кому выпадет большее число, тот и выигрывает.

– Именно так, – ответила я и подбросила кубики. – Обычно мне везет в азартных играх. – С выпавшими числами я открыла шашку и забрала ее с пятого поля.

– Значит, не повезет в любви, – закончил Каран. В его словах звучал вопрос.

Мои губы уже раскрылись, чтобы прошептать: «иди к черту», но я ничего не сказала, потому что услышала голос Омера. Подойдя к нам, он присел на диван, посмотрел на Карана и спросил с усмешкой:

– Взрослый Каран Акдоган играет в девчачьи нарды?

Сгорая от желания увидеть реакцию на лице Карана, я перевела на него взгляд и поняла, что он тоже смотрел на меня.