Предатель

– Я серьезно, – говорю сестре. – Плевать и на аварию, и на запись. Все кончено.

Выскакиваю из машины и захлопываю за собой дверь прежде, чем Слоан успевает возразить или завести очередной долгий муторный разговор о моем эмоциональном состоянии. Мое состояние следующее: меня достало. Я капитально наскучила сама себе. Мне надоело сидеть в болоте и знать, что каждый день, заходя в школу, я превращаюсь в ту девочку, которую на выпускном вытаскивали из озера.

– Боже, Кейси. Выглядишь ужасно. – Энзли замечает меня, когда я иду к своему шкафчику, и они с Бри тут же равняются со мной. – Тяжелая ночка?

Слоан бы парировала какой-нибудь колкой насмешкой. Остроумным ответом, который бы подсек Энзли под коленки и уничтожил ее так тотально, что еще у ее внуков бы остались синяки.

Но я ненавижу конфликты. В чем смысл? Как бы мне ни нравилось представлять себя какой-то другой, я не та девчонка, что любит трещать на весь коридор и заставлять всех оборачиваться на себя. Вместо этого я опускаю глаза в пол и продолжаю идти, достаточно быстро, чтобы они выглядели глупо, пытаясь поспевать за мной. Наконец я просто заворачиваю за угол и пропадаю из вида.

Забирая учебники для первого урока, я замечаю, как кто-то смотрит на меня издалека. В нескольких шкафчиках от меня стоит Жасмин или как ее там. Мы с ней делим половину уроков. В первый день в школе я с ней поздоровалась, а она только пожала плечами и пробормотала: «Ага, да».

Насколько я понимаю, она, как и я, одиночка. Только в ее случае она сама это выбрала. Она достаточно симпатичная, чтобы спокойно тусить с девчонками вроде Энзли и Бри, но предпочитает сидеть на обедах одна, уткнувшись в телефон. Я бы все отдала, чтобы сидеть с кем-то на обеде. С каким-нибудь союзником, кроме собственной сестры.

Когда наши взгляды встречаются, Жасмин усмехается. Не знаю, что ее так позабавило, но я только отвожу глаза и ухожу прочь.

Следующим утром по дороге на завтрак Фенн едва подает признаки жизни. Просто шаркает по двору с опущенной головой и пустыми глазами. Мне пришлось поймать его на пороге нашей комнаты, потому что он чуть не ушел босиком. Не знаю, что делать с ним в таком состоянии. Это не тот Фенн Бишоп, которого я знаю. Тот парень все время улыбался, отпускал грязные шуточки и странные комментарии. А со мной в очереди за едой стоит пустая оболочка, застывшая в трансе. Я беру второй поднос и сам накладываю ему еды, потому что он, кажется, вообще плохо понимает, где находится. Подозреваю, что до стола-то нашего доходит на чистых рефлексах, только чтобы усесться и уставиться перед собой.

С тех пор как Фенн вернулся ночью от Кейси, он был в полнейшем раздрае, из чего я могу заключить, что прошло все хреново. А как еще? Кейси, конечно, многое прощает, но у всех есть свои пределы. Что бы она ему ни сказала, душа покинула его физическую оболочку, оставив только пугающую дыру там, где раньше был он.

– Хочешь об этом поговорить? – осторожно спрашиваю я.

Он даже бровью не ведет.

– Что ты ей рассказал? – спрашиваю опять.