Ты Ия. Помнить всё

– А самое главное, как сказала Лариса, ему кто-то по роже заехал, – снова смеется, а меня передергивает. – Посмотрела бы я на этого смельчака, он же злопамятный, пипец!

Юля с Таней переглядываются снова в шоке – зачастило состояние.

– Может быть, показалось, – произносит Юля.

– Да нет, там точно. Может, ещё кого натянул, а Герцогиня узнала.

– Так он же на нее наехал, а не она на него, – снова Юля.

– Ну а ты бы не наехала, если бы тебе прилетело? Авторитет его пострадал, – встает со вздохом. – Эх, скучные вы, уйду от вас, – от этих слов Олеси Таня хихикает, но на удивление неестественно.

Как только закрывается дверь, Таня произносит:

– Что произошло? Он опять приставал?

– Да ну брось, ничего такого.

– В прошлый раз сама видела, что бы ты не говорила. Так нельзя!

– Нет, – собираюсь с духом. – Сказал просто то, на что права не имел.

Дальше не продолжаю, потому что боюсь расплакаться. И хотя девочкам доверяю, показывать свои слабости кому-либо я не хочу.

Следующее утро начинается с расширенного совещания. Приходится приложить немало усилий, дабы сохранить самообладание. Распекают меня жестко, во всю мочь. Присутствующие разве что рты не открыли, больно уж интересно наблюдать за публичной поркой.

– Станислав Валентинович, скажите, как именно это можно доказать. По порядку. Я всё запишу, какие мероприятия? – в подтверждение открываю ежедневник на чистом развороте, щелкаю ручкой.

Ответом мне служит тишина. Если бы взгляд поджигал, я бы уже догорала. Когда он пришёл, все утверждали, что его специально прислали, мол, нашему руководству на пенсию пора. По истечению пяти месяцев слухи полярно изменились, но перечить Стасу мало кто желает. Мало ли, вдруг всё-таки станет новым руководителем.

– Мы с вами знаем, что виноградников, что у нас, что у наших соседей, меньше, чем самолетов в аэропорту, но с документами там всё чисто. Это не наша сфера, Минсельхоз, Росалкоголь должны их проверять наличие многолетних насаждений и готовой продукции.

– Тебя забыли спросить, кто и что должен! – рявкает так, что коллега из оперативного отдела, надо сказать, почтенного возраста дама, охает, хватаясь за сердце.

Пренебрежительное отношение к коллективу. К ору на рабочем месте отношусь хуже, чем к мату. Хотя и последний появился в моем лексиконе только на юге. Унылая особа переехала несколько лет назад из Санкт – Петербурга.

– Через три дня собираемся тем же составом, и каждый, – Юрьев обводит присутствующих взглядом, – должен внести предложения. А привыкли только ничего не делать и ждать премий. Начинайте работать! – включает строгого босса.

Из его кабинета выхожу в числе первых. Голова болит нещадно. Словно в лобную долю клин вогнали. В такие моменты хочется послать всё к черту, уволиться и заниматься сыном и собой. И, в общем-то, если немного снизить расходы, то можно. Но страшно: оставить мозг в «статике» страшно. А учитывая специфику работы в налоговой и ограниченное количество заманчивых вакансий в городе, быстро найти другое место работы я не факт, что смогу. Пока идем к кабинетам, большинство судачит о том, что кое-кто с цепи сорвался в последние дни.