Поцелуй Катрины. Ночь мертвых

И вообще не до моральных терзаний сейчас, хватает и физических.

Возможно, следовало полететь на метле. Но седло у моей ласточки не слишком удобное, и если представить двое суток в дороге – лучше уж помучиться от укачивания, чем лечить потом все оставшиеся каникулы мозоли.

Заодно похудею.

Поесть толком в последние дни не удавалось. Завтракать я не рисковала, понимая, что меня ждет дальше, а ужинать измученный организм отказывался. Воду пить помногу тоже не выходило. Остановки предусмотрены три раза в день, сами понимаете.

Дилижанс сбавил ход. Мы въехали в лес – такой знакомый, исхоженный в свое время вдоль и поперек. Сразу за ним, точнее, в глубине его – моя родная деревенька. Кому-то убогая глушь, а кому-то лучшее место на свете.

– К родным едете? – спросил историк из своего угла.

Не отрываясь от окна, я кивнула, блаженно улыбаясь.

– Год почти не виделись. Я учусь, а у них здесь хозяйство. Его не бросишь даже на день.

– А вы не в курсе, комнаты в Рухьенте сдаются? Трактир, может, есть? Посоветуйте, чтобы почище и поуютнее.

Сначала я хотела оскорбиться. У нас в деревеньке везде уютно и чисто! Потом подумала, что грех обижаться на столичного хлыща, который прозябал всю жизнь среди бумаг и навоза толком не нюхал. Ему, может, и паутина – повод для стресса, и кошачья шерсть на штанах – катастрофа.

И неожиданно для самой себя предложила:

– Хотите у нас остановиться?

Мистер Вейден вытаращил глаза и плотнее вжался в стену.

Ну вот.

Я от всей души, а он теперь точно решит, что навязываюсь…

Но мой язык не остановить. Он продолжал молоть по собственной воле:

– У нас кошка есть, и пауки немного – матушка верит, что они дом защищают. А так чисто, тепло, обереги от гулей и упырей висят, на подполе амулет от алушей. Так-то они мирные, на людей не нападают, но картошку, бывает, погрызут и яблоки тоже.

– Алуши? – в руках историка волшебным образом возникла записная книжка с карандашом, а в глазах появился фанатичный блеск.

– Духи леса. Они вообще-то безобидные, но к зиме должны набрать массу, а то не проснутся весной.

– Духи. Не проснутся, – повторил мистер Вейден в ступоре.

– Не те духи, которые призраки, – терпеливо пояснила я, видя его замешательство. – Они, скорее, защитники, стражи.

– Никогда о таких не слышал. Они характерны лишь для вашего региона или распространены по всей Монтерре? – мужчина отмер и деловито принялся записывать.

Селянка напротив косила на нас любопытным глазом, но в беседу не лезла.

Следующий час пролетел почти незаметно.

Я поведала историку и про цицимиме, и про чанекес, и даже про куаотетео, хотя при упоминании последних наша соседка по дилижансу начала подвывать, чертить в воздухе защитные знаки и оглядываться.

– Она переживает, потому что скоро Ночь Мертвых, – отмахнулась я. – Мы верим, что в это время покойники могут вернуться, потому что грань между той и этой стороной истончается. Ну как сами догадываетесь, добродетельные и праведные обратно не стремятся. Месть, обида, ненависть – вот основные причины.

– И что, возвращались? – с нескрываемым интересом уточнил мистер Вейден.