На один удар больше

Впрочем, Таня если и унывала, то ненадолго. В любом дурацком положении можно найти свои плюсы. У нее в лице Мити тоже отличная компания. А будь рядом Денис – пришлось бы под его причуды подлаживаться. В быту тот, конечно, неприхотлив, глаженые рубашки себе подавать не требует, зато использованные носки в углах комнаты разбрасывает, Садовникову это изрядно раздражало. И modus vivendi у него не самый удобный – к примеру, любит до полудня поспать, а Тане нравится на море спозаранку ходить, пока не жарко. Да и в целом куда приятнее быть пусть не юной, но самодостаточой и независимой. Вот ее соперница сколько сможет существовать за счет одной лишь молодости-свежести? До тридцати максимум. О том, чтобы профессию получить, судя по глупому, кукольному личику, даже не думает. Ну и останется у разбитого корыта, без кобеля и без денег, – тогда как Таня была уверена: она и на пенсии сможет позволить себе привычный образ жизни и, если пожелает, найти мужчину. Далеко не все такие дураки, как Денис. Состоявшаяся в карьере и ухоженная дама – для многих вполне себе предмет вожделения.

Но Митя не скрывал: для него лучшей в мире мамы, то есть Тани, недостаточно. Идеального отца – то бишь Дениса – тоже хотел видеть рядом.

Мальчик несколько раз порывался поговорить с Садовниковой на тему примирения, но она не хотела и слушать. Сколько можно прощать Богатову отвратительные загулы?

Препятствовать, чтобы Митя с Денисом общался, не собиралась. Но категорически запретила признаваться, где именно в Болгарии они проводят время:

– Когда явится, я сама тебя отвезу. В Варну или куда скажет. Передам из рук в руки. И поедете в свой отпуск мечты.

Голос – не удержалась – предательски дрогнул.

Митя об истинных причинах размолвки по-прежнему не знал, поэтому искренне старался Богатова оправдывать, уговаривал ее:

– Теть Тань, ну что ты такая упрямая? Ты ведь тоже искала клады, сама мне рассказывала![4]

– Я тогда была вольной птичкой. И ни за кого не отвечала, – огрызалась Садовникова.

– Но Денис ведь все объяснил! Предупредил!

У нее язык чесался заорать, что ни при чем здесь экспедиция, однако сдерживалась. Нечего ребенка втягивать во взрослые дрязги.

Но однажды Митя получил от Богатова очередной месседж и доложил ей:

– Дядя Денис не верит, что ты из-за экспедиции так разозлилась.

– И какие у него имеются версии? – спросила равнодушно.

– Ты дуешься из-за того, что он весь июль семейными делами был занят и на тебя мало внимания обращал.

Таня аж поперхнулась:

– Какими-какими делами?

– Семейными. Он сам так написал.

– А у Дениса разве есть семья, кроме нас?

Митя наморщил лоб. Садовникова напомнила:

– Мать его бросила совсем маленьким. Отец умер. Братьев-сестер нет. Про бабушек с дедушками не знаю, но вряд ли они живы, Денис далеко не мальчик.

– Может… может, мама его нашлась? И попросила чем-то помочь? – предположил Митя.

– Ну, ты с ним в переписке – вот и узнай, – ехидно посоветовала Таня.

Как, интересно, Денис будет выкручиваться?

Мальчик немедленно взялся писать. Ответ получил не сразу. Но через пару часов ворвался к ней в комнату: