Демон скучающий
Мужчина пребывал в удобной, расслабленной позе. Могло даже показаться, что он задремал перед компьютером, но в действительности всё было не так.
В полукресле перед работающим ноутбуком сидел мертвец.
шестнадцать лет назад
Если вдруг подумаешь: «Кем я стану, если сделаю это?» – скорее всего станешь никем. В лучшем случае не сдвинешься с места, потому что не сделаешь.
Если вдруг подумаешь: «Что с ним случится, если я сделаю это?» – скорее всего станешь никем. В лучшем случае не сдвинешься с места, потому что не сделаешь.
Нельзя думать, когда пора делать. В этот момент мысли мешают. В этот момент любая мысль означает неготовность и уменьшает вероятность того, что ты сделаешь.
Что решишься.
Что тебе это нужно.
«Мне это нужно?»
Неизвестно.
«Кем я стану, если сделаю это?»
Неизвестно.
«Что с ним случится, если я сделаю это?»
На этот вопрос ответ имелся точный: «Он умрёт».
«Мне это нужно?»
Его смерть. Животный страх в глазах. Мольба о жизни. Трусливая покорность или вспышка ярости в безнадёжной попытке спастись. Каждый уходит по-своему и потому так интересно, как уйдёт конкретно этот. Ненадолго интересно, лишь до того мгновения, как уйдёт. Потом он станет одним из ушедших и забудется.
«Мне это нужно?»
Думать нельзя, но эта мысль не уходит. Возвращается раз за разом, но не мешает. Не заставляет вздрагивать. Не требует копаться в себе. Она просто есть. И нет, не лишает покоя, поскольку стала привычной. И нет, не возвращается, а всегда здесь. Возвращается, потому что должен прозвучать ответ:
«Да, мне это нужно».
Привычный ответ, который звучит в ста случаях из ста.
«Мне это нужно».
И вовсе не для того, чтобы стало легче. Не чтобы выпустить пар или выплеснуть накопившуюся ненависть. Не для того, чтобы почувствовать себя судьёй или палачом. Не чтобы доказать себе, что не «тварь дрожащая»… А просто нужно.
Поэтому скажи самокопанию: «Нет!» – и проведи ножом по чужому горлу, встав так, чтобы хлынувшая кровь не испачкала кроссовки и джинсы.
20 апреля, четверг
Квартира была однокомнатной, но очень большой. Рачительные создатели «человейников» наверняка разместили бы на такой площади не менее трёх «студий», но к возведению этого дома они отношения не имели. Могли в нём оказаться разве что в качестве жильцов, поскольку вряд ли согласились бы жить в своих «произведениях». А здесь – с удовольствием. Квартира была большой, со вкусом обставленной, однако не жилой – это было любовное гнёздышко. Огромная кровать, зеркало на потолке и множество зеркал на стенах, ковёр с длинным ворсом, плотные шторы, большая гидромассажная ванна, бар с богатой коллекцией отличного спиртного, небольшой запас белого порошка, в шкафу – коллекция интимной одежды, всевозможных приспособлений и секс-игрушек…
– Обычно такие квартиры обустраивают втайне от ревнивых жён, – заметил Гордеев.
– А бывают не ревнивые жёны? – усмехнулся в ответ Феликс.
– Кажется, я где-то читал о подобном феномене.
– Увлекаешься фантастикой?
– Друзья ещё в школе подсадили.
Кухня тоже была красивой, но минимально функциональной: кофемашина, холодильник, винный шкаф, микроволновка. Из запасов только кофе в зёрнах, большой выбор чая и сахар. В холодильнике различные сыры и упакованная пища, которую одинокие, не умеющие готовить мужчины набирают в супермаркетах. Здесь же, на кухне, обнаружился и хозяин квартиры: грузный, очень ухоженный, аккуратно причёсанный мужчина в пижаме и халате.