Демон скучающий

– Скорее всего не произойдёт… – пробормотала Вероника.

Букмекеры окажутся правы, и знаменитый художник сохранит инкогнито: сейчас, на пике славы, ему нет никакого смысла что-либо менять.

Девушка закрыла ноутбук. Не захлопнула, а именно закрыла – мягким, спокойным движением. Вернула компьютер на письменный стол и замерла, задумчиво разглядывая старые дома. Затем, не в первый уже раз, взяла со стола конверт, вытряхнула из него фотографии и положила перед собой. С левой широко улыбался рыжеволосый мальчишка лет двенадцати, не более. Судя по одежде и фону, снимок был сделан во время обязательной школьной фотосессии, но фотограф ухитрился поймать искреннюю эмоцию, наверное, одноклассники насмешили рыжего, и картинка получилась яркой и радостной. На второй же была изображена картина – кажущийся небрежным, но вдохновенно написанный портрет того же рыжеволосого мальчика. Только здесь он не смеялся. Даже не улыбался. Здесь он был несчастен и ещё – до ужаса напуган. С прекрасно написанного портрета на Веронику смотрел беспощадно сломленный ребёнок, смотрел так, что становилось страшно. И не было никаких сомнений, что сама картина била в душу много сильнее.

Некоторое время Вероника молча разглядывала фотографии, затем тихонько вздохнула и достала из конверта лист бумаги, на котором была отпечатана одна-единственная фраза: «Кто убил Костю Кочергина?»

– Даниэль, какого чёрта не берёшь трубку?

– У меня телефон в кармане.

– У всех телефон в кармане.

– Я на этом кармане сидел.

– А-а, блин. – Первый собеседник заметно сбавил обороты, помолчал, выдержав очень короткую паузу, и сообщил: – У меня телефон тоже был в кармане. У всех телефоны в кармане. Но никто не садится на карман, если в нём лежит телефон, как раз для того, чтобы спокойно достать телефон, если зазвенит звонок.

– Лёша, я на этом кармане сидел, – кротко повторил Даниэль.

Он счёл, что объяснил своей фразой всё. У собеседника было другое мнение, но возвращаться к спору Лёша не стал. Помолчал, возможно сдерживая ругательства, и поинтересовался:

– Когда будешь?

– Если верить навигатору – минут через двадцать.

– Ты опаздываешь.

– Пробки.

– Ты обещал выехать заранее.

– Лёша, мы взрослые люди, а у взрослых людей есть взрослые потребности. И не забывай, что я впервые за долгое время вырвался из-под надзора моей ненаглядной Сонечки, и кем бы я, по твоему, был, если бы не сумел…

– Даниэль!

– Двадцать четыре минуты.

– Только что было двадцать.

– Мы в Москве, дорогой, здесь сроки всегда сдвигаются вправо.

– Шутник, – проворчал Алексей. – Жду.

И убрал телефон.

Потому что боялся, что сорвётся и обругает загулявшего и потому опаздывающего товарища. А ссориться с дружелюбным, покладистым и очень полезным Даниэлем Алексею не хотелось.

– Ладно, ты из нас не главная фигура, можешь и опоздать.

Решив так, Алексей посмотрел на часы – до встречи оставалось чуть меньше десяти минут, закурил и вновь огляделся. Абсолютно спокойно, без какого-либо напряжения. И это несмотря на то, что вечер был поздним, а место – глухим. Алексей находился на окраине Лосиного Острова: с одной стороны – лес, с другой – забор какого-то промышленного объекта. Жилых домов поблизости нет, прохожих не видно, машины проезжают «раз в час», случись что, помощи не дозовёшься. Впрочем, кто сейчас зовёт на помощь криком? Нет, если что случится, кричать обязательно будут, это заложено в инстинктах, но настоящую помощь можно получить только по звонку.