Проект «Валькирия»

– Ерунда. Форс-мажор, непредвиденные обстоятельства. В общем, администрация перехода сделает так, как ей выгодно.

– Вообще-то, это ни в какие ворота не лезет. Как когда-то говорили: полный беспредел, – возмутился Миша.

– А то я не знаю, – криво усмехнулся бармен. – Добро пожаловать в наш мир, приятель.

– Да чтоб он в черную дыру провалился, – фыркнул Миша, вливая в глотку очередную порцию виски.

Профессор Дуглас, оторвавшись от микроскопа, откинулся на спинку кресла и, сложив руки на груди, задумался. Не то. Препарат работал, но совсем не так, как он планировал. Но самое неприятное, что этот побочный эффект очень заинтересовал заказчика. И теперь он вынужден отложить все изыскания, чтобы как следует изучить эту ерунду. Препарат реагировал на женский ген, моментально превращаясь во что-то непонятное.

Реагировали на введение препарата и сами испытуемые женщины. Их активность, тонус, а главное, агрессия, очень быстро начинали превышать все мыслимые параметры. Опытные образцы у профессора отобрали, а все материалы по этому делу с ходу оказались засекреченными. Самому же профессору в категоричной форме было приказано отложить все разработки и вплотную заняться препаратом.

Сам профессор еще даже не успел придумать ему названия и потому, не мудрствуя лукаво, начал называть его про себя «Ошибкой». Дуглас и вправду ошибся. Но где именно, он и сам не знал. А начать все сначала ему уже не позволят. Менеджеры, заправлявшие лабораторией, да и всем институтом, уже почуяли запах денег и славы от нового открытия, поэтому все попытки профессора провести работы с самого начала были обречены на провал.

И вот теперь профессор Дуглас сидел, мрачно уставившись в экран компьютера, и пытался понять, что же он такое создал и что будет дальше? Он и сам отлично понимал, что теперь отказаться от своего детища не сможет. Все его существо противилось такой постановке вопроса. Что-то, какое-то непонятное ощущение тревоги заставляло его бояться своего создания. Достаточно было вспомнить, с каким интересом кураторы из генштаба изучали переданные им материалы испытаний. Такой интерес мог возникнуть только в одном случае. Если из полученного препарата можно создать оружие.

Именно то, чего профессор Дуглас создавать категорически не хотел. Его изыскания всегда лежали в несколько иной плоскости. Точнее, в прямо противоположной. Он пытался создать лекарство. То, что ему было так нужно, когда Моника, его жена, медленно угасала, а он ничем не мог ей помочь. Именно тогда, стоя у ее могилы, он дал себе слово, что создаст лекарство от болезни Альцгеймера, и все, кто обречен на медленное угасание сознания, смогут жить полноценной жизнью. Особенно такие молодые.

Ведь несмотря на все достижения науки и техники, лекарства от этой болезни так и не было найдено. Многие институты сворачивали свои изыскания в этом направлении, сочтя их слишком дорогими и нерентабельными. Гораздо проще и выгоднее было синтезировать очередной крем от морщин или разработать имплант для увеличения груди, который невозможно заметить или обнаружить на ощупь.