Проект «Валькирия»

– Вы хорошо осведомлены, – скривился следователь.

– Нас тщательно инструктируют перед отставкой.

– Пусть так, – нехотя кивнул следователь. – Но я имею полное право привлечь вас, как нужного в расследовании специалиста. Даже если мне потребуется для этого возбудить против вас дело. Уж на это у меня полномочий достаточно.

– Вот только угрожать мне не нужно. Хотите получить на станции еще одного противника? – угрюмо рыкнул Миша, исподлобья сверкнув глазами на лысого.

– Вы нужны моей службе. И я получу вас, даже если мне придется пойти на откровенную подлость, – мрачно ответил следователь.

– Я вам не нужен, – упрямо покачал головой Миша. – Все, что вам нужно, это отдать соответствующий приказ. И все.

– Не могу. Я получил приказ задержать и предать демонстративному суду тех, кто осмелился убить охранников перехода.

– Глупо. Вы только зря потеряете людей, – развел руками Миша, не веря собственным ушам.

– Я же сказал, это приказ, – тяжело вздохнул следователь.

– Я не могу вам помочь, – вздохнул Михаил. – Как только запрет будет снят, я уеду.

– Поживем – увидим. Кажется, у вас так говорят, – криво усмехнулся лысый и, поднявшись, не прощаясь, направился к выходу.

Она лежала на койке, свернувшись клубком и вспоминая прошедшую жизнь. Ей было пять, когда умер отец, а еще через год мать снова вышла замуж. С тех пор вся ее жизнь превратилась в ад. Отчим пил и регулярно избивал их с матерью, вымещая злобу за свою неудавшуюся жизнь. Больше двух недель его ни на одной работе не держали. Он попытался изнасиловать ее, когда ей было четырнадцать лет, и, получив удар ножом, стал инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Так она получила первый свой срок.

Выйдя из тюрьмы в семнадцать лет, она решила сделать все, только бы не возвращаться обратно домой. Была официанткой в придорожном кафе, санитаркой в госпитале для неимущих, стриптизершей во второсортном баре. Отсутствие образования и специальности, способной прокормить, заставляло ее кочевать из города в город, ища лучшей доли. Очередной срок она получила за бродяжничество.

Через год, снова оказавшись на воле и окончательно озлобившись на весь мир, она попыталась осесть на одной из аграрных планет, но все планы пошли прахом, когда напившийся до белой горячки фермер попытался сделать то, за что она чуть не убила отчима. На этот раз ее судили как рецидивистку и срок отмерили вдвое больший. Заседавших в жюри присяжных снобов не интересовало, что она просто защищалась, и что все ее неприятности возникали только потому, что у нее не было шанса начать нормальную жизнь.

Вся система, выстроенная на выжимании из обывателей последних соков, отвергала ее, не давая возможности зажить спокойной жизнью. Каждый раз, стоило ей только начать работать, как тут же появлялись чиновники из налоговой инспекции, требуя немедленно оплатить словно из воздуха взявшиеся долги. Судебные приставы, жаждавшие получить оплату за судебные издержки. И так до бесконечности.

Каждый раз, отвечая им, что еще не успела заработать требуемые деньги, она чувствовала себя униженной, словно попалась на краже. Сорвалась она, когда судебные приставы ранним утром принялись описывать ее немудрящие пожитки, одновременно требуя немедленно покинуть арендованную комнату. Один из них, в присутствии полиции, гнусно усмехаясь, посоветовал ей отправиться на панель, где она имеет все шансы быстрее заработать.