Achtung! Manager in der Luft!

– Сергей Иваныч. Возьмите пеленг на Полярную звезду, все, что не ноль, это поправка.

– Понял тебя, исполняю!

Легли на курс к дому, веду счисление, определился по озеру Дранов, еще раз пересчитал курс и поправился по направлению. Точно в расчетное время появился ковш Измаильского порта, мы пересекли линию фронта. Напомнил всем об осмотрительности, но полет прошел нормально. Голосовая связь с Болград-Каракурт восстановилась на расстоянии 95 километров. Через 22 минуты после начала отхода, мы встали на коробочку и сели. Я заглушил двигатель возле капонира и спустился на землю. Размял плечи, после передачи парашюта технику, и пошел докладываться «своему ведомому». Это он в воздухе – ведомый, а здесь – начальник оперативного отдела полка.

– Тащ майор! Третье звено первой эскадрильи… – но вместо того, чтобы выслушивать мой доклад, майор приобнял меня за плечи, и прижал на секунду свой шлемофон к моему, чуть стукнувшись о мой наушник своим.

– Молодцы! Так, товарищи, всем отдыхать, подъем в 03.15 и завтрак. Готовимся вылетать всем полком. Ну, а ты, Виктор, со мной, будем будить командира.

Командир не спал, у него находился начштаба, Сергей Иванович подтолкнул меня в сторону его дверей, а сам прошел к себе и загремел ключами от сейфа. Я постучался, услышал разрешение войти и начал свой доклад, что произвели штурмовку аэродрома в Каталое, перехватили эскадрилью «Ju-88», произвели три атаки звеном, наблюдали падение шести самолетов и повреждено два. Боевых повреждений не имеем, летчики звена отправлены отдыхать начальником оперативной части.

– А где Костиков?

– К себе прошел.

– Да здесь я, здесь! – сказал «опер», войдя в кабинет. Он прошел к столу и поставил на него бутылку «Аиста». – Вторая куда-то делась, по-моему, в пятницу ушла на стол проверяющим, но, я – проиграл, она – за мной, вечером рассчитаюсь.

Похоже, что на меня делали ставки! Вот это номер!

– В общем, докладываю: вмешиваться в управление боем не пришлось, а с ориентированием Виктор Иваныч справился быстрее и лучше меня. Он первым восстановил ориентирование и точно вывел нас к озеру Дранов. Подсказал, как быстро посчитать поправку компаса для данного курса.

– И как? – спросил начштаба Николай Константинович Борисов.

– Взять пеленг на Полярную звезду, прицелиться по ней и засечь курс, все, что не ноль – поправка компаса. А ведь в книжке у него ни одного полета над морем!

– Что и удивительно! – заметил Борисов. – И ночных совсем чуть-чуть. Откуда знаешь?

– В пионерском лагере мы так ориентировались ночью в Крыму. Позволяет с точностью до 0,6 градуса определить направление на север.

– Вот у кого надо учиться ориентированию: у пионеров! – всплеснул руками Костиков.

– Ну, для таких полетов не помешало бы полурадиокомпасы на машины поставить. – заметил я. – Ночи не всегда звездными бывают.

– А есть такие?

– У бомберов видел, на истребителях нет.

– В общем, Борис, где та бумажка, которую я подписать отказался?

– Константиныч, принеси.

– Че ее нести, вот она. – ответил начштаба и выложил листки на стол из папки. Костиков взял протянутую авторучку и размашисто расписался на трех листах. После него подписи поставил начштаба, вынул из кармана цилиндрик, вытащил оттуда печать и три раза приложил ее к каждому из экземпляров. Отцепил третий экземпляр и передал мне, одновременно протянув правую руку для рукопожатия.