Дезертир
Желтая пресса, конечно, Зону полюбила. Время от времени появлялись кричащие заголовки: «Тайна Зоны раскрыта!» Во всем оказывались виноваты то инопланетяне, то атланты, то экстрасенсы. Никита этой ерундой мало интересовался, дорос до девочек и гитар. По телевизору ажиотаж постепенно прекратился. Произошла катастрофа, в причинах которой разбирается множество правительственных комиссий, которые однажды представят свои результаты… И всё.
Только перед самым призывом на службу, от которого Никите отвертеться так и не удалось – вот дурак-то! – тема Зоны стала чуть ближе. Пацаны во дворе спорили: хорошо туда попасть или не очень. Вообще-то все знали о существовании спецбатальонов, тайна невелика. Знали, какая у них форма, какие шевроны, какой цвет погон и петлиц. Издалека казалось, что служить там престижно, лучше даже, чем в десанте. И все же была в спецбатальонах некая загадка. Оттого и множество сплетен: одни говорили, что там все импотенты, другие – что служить только год, третьи – что потом в любые органы берут без разговоров, с такой-то подготовкой.
Никита не знал, как относиться к спецбатальонам. Да и не казалось ему, что туда можно попасть: войска-то, говорят, элитные. Стройбаты – вот чего он действительно боялся. Кому охота всю службу кирпичи таскать? Поэтому, когда их команде, прибывшей с призывного пункта самолетом на базу под Киевом, объяснили, где они будут служить, Никита даже ошалел слегка.
Командир сразу отмел все подозрения во вредности службы для здоровья. «Ерунда! Я там бываю каждый месяц, ясно? У нас лучшая медицина, постоянно будете сдавать анализы. А чтобы вы не трусили, государство предоставляет вам официальную страховку». И правда, раздали бумаги. Никите показалось, что сто тысяч российских рублей – не такая уж великая сумма за «доказанный вред здоровью, нанесенный фактом пребывания в местах, близких к Чернобыльскому феномену». Но все подписали – и он подписал. Подписали и обязательство не разглашать тайну, разрешение на перлюстрацию почты, много чего еще подписали. Многие и не читали эти бумажки, не привыкли так много букв за один день видеть.
Учебка на той же базе Никите скорее понравилась. Он окреп, научился стрелять из «калашникова», трех видов пулеметов, гранатомета… Правда, не так чтобы очень уж научился – времени давали мало. Зато гоняли постоянно на стадион. Курить начал, но это скорее от однообразия жизни. Про Зону говорили много, но мало рассказывали. В основном наука сводилась к простому принципу: все появляющееся из-за линий должно быть уничтожено. Об уничтожении – доложить. В штабе полка, объединяющего три-четыре спецбатальона, разберутся и, если нужно, пришлют команду яйцеголовых.
Кое-что, конечно же, просачивалось в солдатскую курилку и сверх разрешенного. Спецбатальоны никому в России не нужны, их скверно снабжают, и оружие старое, со складов. То ли дело натовцы… Контрактники служить на Зону почти не идут, потому что денег мало, а риск велик. У офицеров год выслуги идет за три, а солдат хрен кто раньше отпустит, если не считать месяца медицинских проверок. Но все это казалось Никите чем-то маловажным. Служба есть служба, она везде не сахар. Ему представлялось, что вот так, вместе со своими стрижеными одногодками, он и отправится на Кордон. На Вторую, а лучше – на Первую линию, где с оборудованных позиций, как в тире, расстреливают монстров, ломящихся из Зоны.